4• ЭФФЕКТИВЕН ЛИ РЫНОК?

Кначалу 1970-х годов практически вся система воззрений, составляющих основу моей инвестиционной философии, выросшая из опыта четырех предшествовавших десятилетий, уже сформировалась. То, что именно к этим четырем прошедшим десятилетиям относятся (за одним только исключением) различные образцы поведения, и умного, и глупого, приведенные здесь в качестве примеров и послужившие формированию основ этой философии, - отнюдь не простое совпадение. Это не означает, что я не делал ошибок в 1970-е. К сожалению, как ни стараюсь, иногда, прежде чем научиться, приходится наступать по несколько раз на одни и те же грабли. Но чтобы проиллюстрировать свою позицию, я в качестве примера привожу обычно самый первый случай определенного рода, вот почему эти примеры относятся к более ранним периодам времени.

Будет полезным обратить внимание на удивительные параллели событий, происходивших в каждое из этих десятилетий. За исключением, возможно, 60-х, не было ни одного десятилетия, когда на какое-то время не возобладала бы точка зрения, что внешние влияния настолько сильны и настолько выходят за пределы, контролируемые высшим руководством отдельно взятых корпораций, что любые, даже крайне аккуратно сделанные инвестиции в обыкновенные акции являются безрассудной смелостью и благоразумным инвесторам этого делать не следует. В 1930-е годы были периоды, когда такой взгляд под впечатлением Великой депрессии принимал крайние формы. Но не менее сильно обнаруживал себя этот взгляд и в 1940-е - как страх перед немецкой военной

машиной и последствиями Второй мировой войны. Или в 1950-е - вследствие уверенности в неизбежности еще одной глубокой депрессии, или как страх перед инфляцией и «недружественными» действиями правительства в 1970-е годы. Однако в каждый из этих периодов создавались инвестиционные возможности, которые, оценивая их сегодня, можно определить как почти немыслимые. В каждое из пяти десятилетий имелись не единицы, а десятки и сотни возможностей вложения средств в обыкновенные акции, которые за десять лет приносили владельцам доходы, измерявшиеся сотнями процентов. В отдельных случаях рост прибылей значительно превышал тысячу процентов. И опять-таки акции, пользовавшиеся в отдельные моменты времени особой популярностью при проведении спекулятивных сделок, оказывались опаснейшей западней для тех, кто скорее следовал за толпой, нежели ясно осознавал свои действия. И каждое десятилетие было похоже на все остальные тем, что самые большие возможности открывались тем инвесторам, которые находили объекты для инвестиций, чрезвычайно привлекательные с точки зрения вложения средств и в то же время недооцененные вследствие того, что финансовое сообщество имело о них ошибочное представление. Когда я, оглядываясь назад, вспоминаю, под натиском каких волн оказывался рынок ценных бумаг в эти пятьдесят лет - волн глубокого оптимизма и пессимизма в общественном настроении, попеременно сменявших друг друга, мне на ум приходит старая французская поговорка: «Plus са change, plus cest la meme chose» (все новое - это хорошо забытое старое). Вступая в десятилетие 1980-х, со всеми их проблемами и радужными перспективами, я нисколько не сомневаюсь в том, что и они не станут исключением из сказанного.

Заблуждение

относительно эффективности рынка

В последние годы слишком много внимания уделяется теории, которую я считаю ошибочной. Я имею в виду пред-

ставление о том, что рынок функционирует эффективно. Ознакомление с противоположной точкой зрения может отрыть вам возможности для более глубокого понимания того, что справедливо в отношении не только данного случая, но и других ложных концепций, существовавших во все времена.

Для тех, кто не знаком с теорией эффективного рынка, поясню, что прилагательное «эффективный» здесь относится отнюдь не к рутинным механическим операциям, совершаемым на рынке. Потенциальному покупателю или продавцу ничто не мешает выйти со своим заказом на рынок, где сделка может быть заключена, и очень эффективно, за пару минут. Это понятие не относится и к описанию механизма тонкого регулирования цен на акции, который изменяет их на дробную часть пункта вверх или вниз в ответ на малейшие изменения в соотношении спроса и предложения. Скорее эта теория постулирует, что эффективные рыночные цены в любой момент времени отражают, полно и реалистично, все, что известно об определенной компании. Поэтому (если только кто-либо не обладает значимой конфиденциальной информацией) отыскать возможность заключения хорошей сделки вообще-то и не представляется возможным, поскольку все благоприятные факторы, заставляющие потенциального покупателя думать о наличии привлекательной ситуации, уже отражены в цене акций!

Если бы рынок и в самом деле был так эффективен, как стало модно считать, то не было бы постоянно возникающих хороших возможностей для покупки или веских причин для продажи акций, и они не различались бы доходностью в такой степени, как различаются в действительности. Под различиями, или вариациями, я имею в виду не общее изменение цен всего рынка, а разброс, дисперсию ценовых изменений акций одной отдельно взятой компании в сравнении с другой. Если рынок в перспективе «эффективен», то звенья анализа, приводящего к эффективности такого рода, должны быть убогими.