Региональная брокерская фирма вышла на меня и предложила жалование, от которого в свои 22 года, учитывая время и место, мне было трудно отказаться. Более того, мне предлагали намного более интересную работу, чем работа «статистика» в инвестиционном подразделении банка, которая меня не удовлетворяла. Полностью освобожденный от рутинных обязанностей, я мог посвящать все время поиску акций, которые по своим характеристикам представлялись наиболее подходящими либо для покупки, либо для продажи. Далее мне предстояло составить отчеты с изложением своих выводов, отчеты распространялись среди брокеров, работающих на фирму, помогая продвигать бизнес к выгоде его клиентов.

Это предложение поступило мне как раз после знаменитого заявления Герберта Гувера «Процветание совсем рядом»*. На некоторых руководителей брокерской фирмы, заявление, видимо, оказало свое влияние. Число сотрудников фирмы в результате биржевого краха 1929 года к тому времени сократилось со 125 до 75 человек. Как мне сказали, в случае, если я приму их предложение, то стану 76-м. Я был настроен в это время настолько же «по-медвежьи», насколько их настрой соответствовал рынку «быков». Я был уверен, что до окончания рынка «медведей» было еще далеко. На их предложение я ответил согласием, но при одном условии: я сказал, что они вольны уволить меня в любой момент, если качество моей работы не будет их удовлетворять, и что принцип старшинства не должен приниматься во внимание, если ухудшение состояния финансовых рынков принудит проводить дальнейшее сокращение персонала**. Они согласились на это условие.

* Г. К. Гувер - президент США в период с марта 1929 по март 1933 г. - Прим. пер.

* Имеется в виду известный в практике трудовых отношений принцип, согласно которому первым увольняется тот, кто пришел на фирму последним. - Прим. пер.

Нет худа без добра

Работодатели были очень славными людьми. Восемь месяцев я обучался бизнесу на опыте, который могу отнести к одному из наиболее ценных в своей жизни: из первых рук я знакомился с примерами того, как не должен вестись бизнес. Тем временем, пока шел 1930 год и акции продолжали казавшийся уже почти бесконечным процесс падения, положение моих работодателей становилось все более и более шатким. И если прежде нам удавалось выживать посреди экономического холокоста, то как раз накануне Рождества 1930 года мы стали свидетелями удручающей картины приостановки участия фирмы в торгах на фондовой бирже Сан-Франциско ввиду нашей неплатежеспособности.

Худые новости для моих коллег обернулись для меня весьма удачным стечением обстоятельств, может быть самым удачным поворотом деловой карьеры за всю мою жизнь. Еще ранее у меня были смутные планы на тот счет, что, когда вернется процветание, я начну свой собственный бизнес, управляя инвестициями клиентов за определенную плату. Я умышленно описываю деятельность консультанта по инвестициям, или инвестиционного советника, лишь в общих чертах, поскольку в то время ни один из этих терминов еще не применялся. Однако, поскольку в финансовом бизнесе в мрачном январе 1931 года почти все сокращали штаты, единственная работа, которую мне удалось найти в области ценных бумаг, была по существу работой клерка, мне совсем не интересной. Если бы я тщательно проанализировал ситуацию, я бы понял, что как раз подошло время начинать новый бизнес такого рода, который я себе представлял. Я бы нашел две причины, объясняющие, почему это так. Одна заключалась в том, что к концу второго года господства рынка «медведей», самого жестокого из всех, когда-либо виденных страной, почти все настолько разочаровались в своих брокерах, что были готовы слушать людей вроде меня - молодых и с достаточно радикальными и нетрадиционными взглядами на работу с инвестициями.

Была и вторая причина: экономический кризис, достигший своих глубин в 1932-м, вызвал такое снижение деловой активности, что у многих бизнесменов, игравших ключевую роль, осталось так мало собственных дел, что появилось время принимать приходивших к ним людей. В обычное время я бы никогда не получил на то согласия их секретарей. Один из самых значимых клиентов за всю мою деловую карьеру (инвестиции его семьи и сейчас еще находятся под моим управлением) являлся их типичным представителем. Уже спустя много лет он рассказал мне, что в тот день, когда я ему позвонил, ему почти нечем было заняться, а спортивную страничку газеты он уже прочел. Поэтому, когда секретарь сообщил ему фамилию и цель визита, он подумал: «Что ж, по крайней мере, это меня как-то займет». Еще он признался: «Попробовали бы вы прийти ко мне годиком позже, вы бы в мой офис не попали».

Начало положено

Во что все это вылилось? В несколько лет чрезвычайно упорного труда в крошечном офисе с низкими накладными расходами. В офисе без окон, в котором две стены заменяли стеклянные перегородки, а общая площадь была чуть больше, чем требовалось, чтобы поместить мой письменный стол и два стула. За все это, включая бесплатное пользование городским телефоном и, в разумных пределах, услугами секретаря, работавшего у того самого джентльмена, у которого я арендовал помещение, я платил по-царски - 25 долларов в месяц. Все прочие расходы состояли из канцелярских, почтовых и оплаты счетов за очень редко случавшиеся междугородние переговоры. Бухгалтерская книга, которую я все еще храню, свидетельствует о том, как трудно было начать новый бизнес в 1932 году. После очень продолжительной работы я добился чистой прибыли в 2 доллара 99 центов в месяц. В 1933 году, остававшемся все еще трудным, я достиг небольшого прогресса, показав рост около 1000 процентов, то есть среднемесячный доход более