Тысяча спасобов остатьса без штаиео

jcoiocoH. Эта трагедия нанесла удар по уверенности- В этом случае можно говорить, что определенное co6bmie отрицательно сказалось на "настрое" участников рынка. Медленно - а это было действительно меатеяно - бум подошел к концу.

К К01шу 1926 года цеиы на землю }Т1али. а в последующие два рэда падение было драмаппссюш, хотя я не достигло абсолютного нуля, как ю время краха пузыря южных морей, поскольку земля все-таки имеет хоть какую-то иену. О масштабе обвала можно судить по суммам, проведенным через банки Майами. В 1925 году через эти &1ЩСИ прошло Si.Об млрд., а к 1929 году объемы клиринговых операций сжалР)сь до S143 млн.

Обвал цеи па рьпше недвижимости Флориды стал в Соединенных Штатах крупной новостью. Говорить, что инвесторы были ни в чем не виновазъ!. равносильно опфьпому игнорированию фактов. Крак освещался на первых полосах WaU Street Jounia] и New York Times, a также no радпо- Это должно бьшо вернугь инвесторов к реальности н осознанию того, trro ни один рынок не может идш только вверх, вверх и вверх.

В аналитической работе, поссящешюй краху Уолл-Стриг, Гэлбрсйт (1955) НС коснулся ключевого вопроса, почсзчту инвесторы прошиорнровали обвал, случившийся во Флориде. Я не утверждаю, что у меня есть ответы на этот вопрос, но некоторые факторы, вероятно, сыграли свою роль в то время.

В 1920-х юдах, после уньтлых лет Первой мировой войны, рынок акций зачаровывал людей Играть на рынке было круго. Если у человека не бьшо ранее нажитых кшзеталов, инвестирование делало его частью социально амбициозной фуппы. Если вы читали произведения Скоыа Фицджеральда, то ощущение, что на юсточном побережье не бьшо ни олного человека, ие игравшего на фондовом рынке, вполне простительно. (Как мы увидим в дальнейшем, это бьшо не так, но такое ощущение гшеег свое зиачеште). Ходили рассказы о лакеях, сделавших на бирже S250000 и больше. Инвесторам ггравилось ощущать себя частью этой 1"руппы, и они демонстрировали это самыми вульгарными способами. Толпаш! ломились в брокерские коиторы. чтобы наблюдать, как растут цены. Гэлбрейт лаже утверАдает. что такое поведение ускорило крах Многие люди.

Глаиа!

которые должны бы бьши в это время работать в своих офисах и зарабатывать этим деньги, находились в брокерских конторах, наблюдая за котировками акний.

Рьшок тоже не вызывал противоречий. Если на Уолл-Стрит продолжался рост, богатым мог стать любой и не за счет других людей. Никто не должен бьш пострадать. Это тоже имело психологическое значение.

Рынок процветал на последних технологических достижениях. Особый спрос бьш на акщш компании Radio, так же как на акции Интернет-компаний в 1999 г. На новых быстроходных пассажирских судах имелись специальные отделения связи, из которых можно бьшо отправлять по телеграфу распоряжения своим брокерам. Именно из такого отделения композитор Ирвинг Берлин отдал распоряжение о продаже 1000 акций компании Paramount Famous Lasky, когда они стоили $72, и это оказалось мудрым решением, поскольку позже эти акции рухнули до нуля.

Интеллектуальность бьша одной из черт, делавших рьшок привлекательным. Гуру с Уолл-Стриг бьиш умными и предлагали новые интересные механизмы инвестирования. Самыми рштересными из таких механизмов бьши инвестиционные фондьг. Собственно говоря, инвестиционные компании бьши не таким уж и новшеством. Они появились еще в 1860-х годах, и их основным бизнесом бьша покупка ценных бумаг и акций. Но теперь такие уважаемые дома, как Goldman Sachs (да, они уже тгда сущес1вовали), нача]Ш создавать инвестиционные фонды, покупавшие не только облигации и акции, но и акции других иршестиционных фондов.

Ценность такого фонда складывалась из стоимости его акций, а также престижности, инвестиционных способностей и других характеристик дома, создавшего этот фонд. Если фонд инвестировал Средства в 10 других фондов, то почти половина его фактической стоимости складывалась из престижа, а не акций в его портфеле. Инвестиционные фонды, инвестировавшие в другие инвестиционные фонды, бьши хрупкими пирамидами. Но во время роста рьшка они вьилядели искусными механизмами и форштевнем новой финансовой системы.

Исследовательские работы по тому периоду часто создают

вПечагление, что на олл-Стрет играла вся Амер(1ка. Но если бы это было действительно так, не было бы никаких сомнения в легковерности инвесторов. Но и в этот раз все быяо не так. Лри численносп-! населения в 60 миллионов человек только около полутора миллионов американцев владели акциями. Гэлбрейт считает, что s основном это были люди, жившие иа восточном побережье и в Калифорнии. Жители районов, которые ыъ\ сейчас называем дентральной частью Америки - Канзас-Сити, .\Йоеы и других - были более консервативны в финансовых вопросах. Гео1рафйЧбское положение играло роль, так же как Амстердам so вредшпа тюл&паномании или Лондон во вреад пузыря южных морей. Чем больше бьшо расстояние от Нью-Йорка, тем меньше у людей бьши шансов попас гься на соблазны рынка.

В конце 1926 года, когда случ11лся обвал земельного рьшка во Флориде, тшдекс акций промьшшенш>!Х предприятий, рассчитывавлптйся газетой New York Times м являвшийся эквшзалентом Dow Jones, бьш на отметке 176. На следующий гоа рынок круто пошел вверх, но невиданных ранее вьюот он достиг только в марте 1928 г. Тот год начался на отметке 245, а закончился на 40% вьлие, на отметке 331. Гэлбрейт утверждает, что именно тогда начался "массовьШ уход от реальности в мир иллюзий". Ннвесгоры хльвтули на рьщок, вбрасывая в игру огромные суммы.

Рост некоторых бумаг в период между 1926 и 1929 годом просто ошеломляет. Акшлт Dupont поднялись с 255 до 525. Акщш Wright Aeronautic выросли с 69 до 289. Новая фаворитка Radio взлетела с середины шестого десятка до 510. С 12 по 14 марта 1928 года акЦ1Щ Radio поднялись иа 40 пенсов.

Гэлбрейт очертил петый комплекс технических и психологических причин крутого подъема рьшка Особенно он подчеркивал два технических факлора: успех американской промышленности и относительную легкость по.тучен1м кредита. Многие американские компашн сообнли о больших прибьшях, а иа рынке имелся целый ряд бумаг интересных кошаний из с-феры новых технологий, таких как Radio. Уровень цен в 1927 раду б&гт вполне оправдан. Гэлбрейт даже утверждает, что н на протяжении некоторой части 1928 года иены многих бумаг имели некоторую логику. В carioM начале бум рынка шел на основе здравых оценок