жет оказаться слишком низким. Именно этсгг довод лежит в основе задачи «100-процентного охвата», т.е. политики максимизации числа абонентов телефонной сети, и почти повсеместно практикуемой политики субсидирования платы за установку телефона и ежемесячной абонентной платы, особенно для жителей сельских районов, где издержки телефонной связи высоки.

Другим неэкономическим внешним эффектом развития системы телекоммуникаций считается ее вклац в национальную безопасность. Совместный продукт частных телекоммуникационных компаний является готовым ресурсом, который государство может реквизировать и использовать по иному назначению во времена чрезвычайных ситуаций, как-то: война, стихийные бедствия, несчастные случаи. Соответственно, возможность использования телекоммуникационных каналов для координации мер реагирования при возникновении подобных ситуаций должна учитываться при решении вопроса о пропускной способности и строении системы, и именно поэтому телекоммуникационным системам обычно с самого начала придают большую надежность, юзможность дублирования и широкий охват, чего бы не сделали независимые частные фирмы, исходя из своих соображений. Подобные «чрезвычайные» нужды нередко приюдят в качестве самостоятельного аргумента в пользу естественных монополий, например говорят об «экономии на масштабе» при переходе от частного использования к государственному - экономии, которая может быть получена, только если система представляет собой единое интефированное целое. Министерство обороны США, например, очень долго (на протяжении 60-х и 70-х годов) возражало против любых предложений о смягчении государственного регулирования и развитии конкуренции в области телекоммуникаций.

Внешними эффектами, порождаемыми средствами массовой информации, считаются социальные, политические и психологические последствия обнародования той или иной информации. Изучением этих влияний занимаются обычно не экономисты, а представители других социальных дисциплин. (Важным исключением является изучение эффективности рекламы; по этому вопросу уже много десятилетий ведется спор, пока ничем не завершившийся, - превосходит ли информационная ценность рекламы сумму прямых издержек ее производства и возможных потерь от неправильной аллокации ресурсов вследствие нечестной рекламы и неправильного понимания смысла рекламы потребителями.) Аналитическим фундаментом веры в важность внешних эффектов, производимых информацией, является утверждение, что информация, передаваемая средствами массовой информации, может оказывать очень сильное, по крайней мере краткосрочное, воздействие на поведение людей в качестве фаждан, родителей, потребителей, рабочих, друзей, и т.д. Но раз так, то, ссьшаясь на интересы обшества, можно обосновать и необходимость цензуры со стороны государства, с помошью которой, по крайней мере в принципе, можно было бы предупредить появление некоторых негативных внешних эффектов, равно как и необходимость направляющего воз-

действия со стороны государства, которое подталкивало бы средства массовой информации к повышению удельного веса образовательных и других развивающих профамм в их профаммной сетке.

Наиболее яркое проявление эти идеи находят в области теле- и радиовещания. Так, на явно патерналистских принципах создавалась английская British Broadcasting Софога11оп (Би-Би-Си) - ее создатели с самого начала предполагали использовать ее для образовательных и воспитательных целей. До недавней деценфализации телевидения, развития кабельного, частного коммерческого телевещания главным принципом политики Франции в области средств массовой информации бьшо сохранение французской культуры и национальных ценностей путем Офаничения доступа к французскому эфиру программ и передач других государств. Система телерадиовещания, возникшая после Второй мировой войны в Германии, специально создавалась как децен-фализованная квазигосударственная система монопольных региональных станций, чтобы ее не могли захватить ни национальное правительство, ни «газетные бароны», поскольку как то, так и другие могли бы воспользоваться национальной телердциовещательной сетью для раздувания десфуктивных политических сфастей. А в США до самого недавнего времени существовала система лицензирования теле- и радиовещания, с помощью которой государство могло оценивать претендентов на каждую лицензию по длинному перечню критериев, включая личные характеристики претендентов, сведения о других компаниях, которыми они владеют, прошлые заслуги и обязательства на будущее в отношении показа программ, «служащих общественному благу», причем это касалось как некоммерческих, так и коммерческих станций.

Конечно, другие средства массовой информации тоже подвергаются определенной политической цензуре, хотя обычно печатные средства массовой информации и исполнительские искусства пользуются большей свободой, чем теле- и радиовещательные компании. По сей день остаются нерешенными такие вопросы, как определение ответственности за клевету, вмешательства в частную жизнь, грани между порнофафией и искусством, между подсфекательством и критикой, не выходящей за рамки разумного.

Основной экономический вопрос в этой связи заключается в том, действительно ли свободный «рынок идей» работает хорошо или, по крайней мере, лучше, чем при активном вмешательстве того самого государства, чья безопасность и власть могут быть затронуты содержанием информации. В пользу невмешательства выдвигают два довода. Первый - позитивный. Он гласит, что люди, в конце концов, должны иметь возможность выбирать информацию себе по вкусу, точно так же, как они выбирают любые другие товары, если только пофебление такой информации не дает офицательных внешних эффектов. Если получение информации толкает людей к неподобающему поведению и люди будут об этом предупреждены, т.е. будут знать, какое наказание их ждет за такое поведение, они будут учитывать это, когда станут решать, какую передачу им смотреть или слушать и как поступать с по-

лученной информацией. И точно как же, как «хорошие» товары в конечном итоге вытесняют «плохие», «правильные» идеи о жизни и о том, как устроен мир, в конечном итоге победят «неправильные», поскольку потребитель будет отдавать им предпочтение. Второй довод в пользу нерегулируемого рынка идей - негативный. Он основан на пессимистическом представлении о возможных последствиях политической интервенции: ориентации на пропаганду в интересах сохранения статус-кво и крайней восприимчивости либо к требованиям крикливых, хорошо организованных фуппировок, озабоченных решением какого-то одного, конкретного вопроса и стремящихся навязать свои ценности всему остальному миру, либо к тирании большинства, преследующего всех, кто хоть чуть-чуть отклоняется от общепринятых норм.

Другой аспект этого спора, который обычно больше подчеркивают неэкономисты, относится к существованию вполне реальной связи между содержанием массовых коммуникаций и поведением, связи, существование которой, пожалуй, лучше всего подтверждается данными о том, как телевидение влияет на уровень насилия в обществе (и в особенности на уровень насилия среди детей), и о том, как политики добиваются сюих краткосрочных целей, манипулируя подачей новостей. Если согласиться с этой точкой зрения, эффективность рынка идей оказывается очень низкой, по крайней мере в краткосрочном аспекте; здесь неявно предполагается, что люди вовсе не являются такими рациональными, разумными существами, как это принято считать в экономической теории, - фактически им даже отказано в способности по своему желанию выбирать, что смотреть и что слушать. Сторонники государственного вмешательства особенно подчеркивают юзможность вредного влияния средств массовых коммуникаций на несфор-мировавшуюся и податливую психику детей.

И, наконец, последней общей чертой, свойственной всем средствам массовых коммуникаций и заслуживающей более подробного разговора, является то, что потребление информации по своей природе отчасти неконкурентно. Любая информация - это общественное благо ВТОМ смысле, что раз новый информационный продукт создан и дошел до своего первого потребителя, его не нацо заново создавать для последующих потребителей: по крайней мере, в принципе первое использование информации не препятствует ее использованию другими потребителями. Но на практике это свойство может оказаться несущественным. Информацию необходимо каким-то образом доводить до последующих потребителей, и распространение ее может даже стоить дороже, чем повторное создание, - это, например, относится к простейшим компьютерным программам. Или, например, информацию можно приватизировать, причем стоить это будет очень недорого, так что сюй-ство информации служить общественным благом не внесет значительной неэффективности в систему ее рыночного распространения по частным каналам. Тем не менее, публичность информации - это серьезная проблема, которая должна учитываться как при оценке эффективности работы институтов, через которые осуществляется аллокация ресурсов в секторе массовых коммуникаций, так и при формировании