здней работе «Основы политической экономии», предметом которой, по его словам, являются «законы производства и распределения и некоторые вытекающие из них следствия» (Mill, 1848, р. 21 Милль [1848], 1980, с. 105). Дж. Кэрнс предложил еще более сжатую формулировку этого утверждения, гласящую, что «политическая экономия... объясняет законы феноменов богатства» (Caimes, 1875, р. 35).

В середине XIX столетия возникло два направления критики такого определения политической экономии. К. Маркс отождествил изучение политической экономии с исследованием «анатомии гражданского общества» (Маркс [1859], 1949, с. 7) или, как выразился Ф. Энгельс в обзоре книги Маркса, «теоретическим анализом современного буржуазного общества» (Энгельс [1859], 1949, с. 227). При этом термин «политическая экономия» сохранился, но ее предмет и метод подверглись критике. Другие авторы предлагали изменить сам термин, поскольку он стал вводить в заблуждение. У. Хирн (Неат, 1863) вьщвинул термин «плутология» для обозначения теории, изучающей явления, удовлетворяющие человеческие потребности. Маклеод (MacLeod, 1875) предложил термин economics [экономика или экономическая наука], определяя его как «науку, которая рассматривает законы, управляющие соотнощениями между количествами товаров, подлежащих обмену; в достоинствах такой терминологии он успещно убедил Джевонса (Black, 1977, р. 115). Когда в 1879 г. А. и М. Маршаллы опубликовали учебник политической экономии, они назвали его «Экономика промышленности» (Marshall and Marshall, 1879). Новый термин, введенный в оборот Маклеодом и Маршаллами, получил одобрительную оценку во втором издании «Теории политической экономии» Джевонса (Jevons, 1879, р. xiv) благодаря своему благозвучию и наукообразию (поскольку он [в англоязычном написании - economics] аналогичен «математике», «этике» и «эстетике» [соответственно mathematics, ethics и aesthetics]); последняя из опубликованных Джевонсом работ называлась «Principles of Economics» («Принципы экономической науки»). Хотя Кэннан (Cannan, 1929, р. 44) утверждал, что А. Маршалл (изданием «Принципов экономической науки» в 1890 г.) положил начало широкому употреблению нового термина, это справедливо лишь по отнощению к последующим изданиям книги; полная замена терминов завершилась не раньше начала 1920-х годов (Groenewegen, 1985). Но даже тогда, по-видимому, Маршалл использовал соответствующие термины в качестве синонимов: «Политическая экономия, или экономическая наука, занимается исследованием нормальной жизнедеятельности человеческого общества; она изучает ту сферу индивидуальных и общественных действий, которая теснейшим образом связана с созданием и использованием материальных основ благосостояния» (Marshall, 1890, р. 1 Маршалл, 1993, с. 56).

Подобно тому, как Дж.С. Милль в 1820-х годах предпринял попытку ретроспективной кодификации предмета и метода политической экономии (Mill, 1831-1833, р. 120-121), так и Л. Роббинс выдвинул новое определение экономической науки в ее маржиналистской форме, охарактеризовав ее как науку, «изучающую человеческое поведение

с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление» (Robbins, 1932, р. 16 Роббинс, 1993, с. 18). Эго определение не только наполнило значением новый термин «экономическая наука»; оно, как ясно показал Майнт (Myint, 1948), означало отказ от взглядов на предмет самой науки, которых придерживались экономисты-классики. Другие авторы (например, Ф. Найт - Knight, 1951, р. 6) сетовали на то, что вьщвину-тое Роббинсом определение игнорирует связь между экономической наукой и «индивидуалистическим или «либеральным» мировоззрением, экономической составляющей которого является «капитализм» (конкурентная система, свободное предпринимательство), а политической - демократия». Однако главный недостаток предложенного Роббинсом определения заключался в его несовместимости с выводами Кейнса, который доказал возможность существования равновесия в условиях неполной занятости; эти выводы противоречат утверждению Роббинса о том, что условием существования экономической проблемы является ограниченность ресурсов. Современные определения экономической науки в рамках «основного течения» (Rees, 1968; Samuelson, 1955, p. 5). просто комбинируют отмеченную Роббинсом проблему аллокации ресурсов с новой теорией занятости, инфляции и экономического роста, созданной на основе работ Кейнса.

Определение Роббинса также имело целью превращение экономической науки в «систему теоретического и позитивного знания» (Fraser, 1937, р. 30) с сохранением прежнего термина «политическая экономия» для изучения прикладных проблем, таких, как проблема монополий, протекционизма, планирования и государственной налоговой политики, - т.е. тех проблем, которые сам Роббинс рассматривал в «Очерках политической экономии» (Robbins, 1939). Хотя Й. Шумпетер придерживался аналогичной позиции, он предупреждал: «Нод политической экономией разные авторы понимают разные вещи (в некоторых случаях - то, что сейчас называется «чистой» экономической теорией» (Шумпетер [1954], 1989, с. 265). Эта точка зрения на политическую экономию находится в конфликте с прагматическими юззрениями Кембриджской школы на экономическую науку, опирающимися на предложенное А. Маршаллом ее описание как «механизма для нахождения конкретной истины», интегрированное Кейнсом в его знаменитое «Введение» к серии Cambridge Economics Handbooks: «Экономическая наука является скорее не доктриной, а методом, аппаратом и техникой мышления, которые помогают владеющему ими приходить к правильным выводам» (Keynes, 1921, р. v). Это представление в сжатой форме обобщила Дж. Робинсон, охарактеризовавшая экономическую науку как «ящик с инструментами» (Robinson, 1933, р. 1 Робинсон, 1986, с. 37).

Марксисты никогда не отказывались от использования старого термина «политическая экономия». М. Добб (Dobb, 1937, р. vii) выступал против замены термина «политическая экономия» новым термином «экономическая наука», поскольку экономические дискуссии «заключают в себе ответы на определенные, крайне важные с практической точ-

ки зрения вопросы», которые связаны с «природой и поведением» капиталистической системы. Сходным образом П. Баран (Баран, 1960, с. 69) выступает за использование термина «политическая экономия роста»*, поскольку «понимание факторов, определяющих размеры и способы использования экономического излишка, представляет собой одну из важнейших проблем... [которая] даже не затрагивается «чистой» экономической наукой». Для экономистов-классиков вопрос об использовании излишка бьш главным вопросом исследования. Таким образом, термин «политическая экономия» очень подходит для характеристики усилий некоторых современных экономистов воскресить практические и теоретические аспекты классической традиции в рамках подхода, в центре которого, по их словам, находится проблема излишка (8иф1и8).

К 1960-м годам термин «политическая экономия» был «присвоен» праворадикальными либертарианцами из Чикаго и Центра исследований в области общественного выбора, которые развивают предписание Роббинса (Robbins, 1932) о том, что отличительной чертой экономической науки является анализ в категориях альтернатив. Они заменили поставленный Роббинсом вопрос: «Что по своей природе относится к экономической сфере, а что - нет?» на более широкий вопрос: «Как экономическая наука может содействовать пониманию той или иной проблемы?» Такая постановка вопроса создает предпосьшки для разработки экономической теории «семейной жизни, воспитания детей, смерти, сексуальных отношений, преступности, политики и многих других явлений», которые, по мнению некоторых сторонников такого подхода, находились еще в сфере внимания Адама Смита (McKenzie and Tullock, 1975, p. 3). Другие авторы продолжают ассоциировать термин «политическая экономия» со «специфическими рекомендациями, выносимыми одним или несколькими экономистами... правительству или общественности в целом по общим политическим вопросам или по конкретным предложениям», т.е. используют его как синоним термина «нормативная экономическая наука» (Mishan, 1982, р. 13).

Оба термина: «политическая экономия» и «экономическая наука» - дожили до кануна XXI в. За прошедшее время смысл, вкладываемый в них, существенно изменился. Тем не менее, они и сейчас могут по существу рассматриваться как синонимы. Данная особенность терминологии отражает интересный аспект науки, к которой она относится. В своем порой прерывистом развитии экономическая наука, или политическая экономия, никогда не отказывалась полностью от прежних взглядов, и наследие старой доктрины неразрывно переплетено с позднейшими научными достижениями.

Political economy of growth; в русском издании дан некорректный перевод «экономическая теория общественного развития». - Примеч. пер.