назад Оглавление вперед


[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [ 22 ] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70] [71] [72] [73] [74] [75] [76] [77] [78] [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86] [87] [88] [89] [90] [91] [92] [93] [94] [95] [96] [97] [98] [99] [100] [101] [102] [103] [104] [105] [106] [107] [108] [109] [110] [111] [112] [113] [114] [115] [116] [117] [118] [119] [120] [121] [122] [123] [124] [125] [126] [127] [128] [129] [130] [131] [132] [133] [134] [135] [136] [137] [138] [139] [140] [141] [142] [143] [144] [145] [146] [147] [148] [149] [150] [151] [152] [153] [154] [155] [156] [157] [158] [159] [160] [161] [162] [163] [164] [165] [166] [167] [168] [169] [170] [171] [172] [173] [174] [175] [176] [177] [178] [179] [180] [181] [182] [183] [184] [185] [186] [187] [188] [189] [190] [191] [192] [193] [194] [195] [196] [197] [198] [199] [200] [201] [202] [203] [204] [205] [206] [207] [208] [209] [210] [211] [212] [213] [214] [215] [216] [217] [218] [219] [220] [221] [222] [223] [224] [225] [226] [227] [228] [229] [230] [231] [232] [233] [234] [235] [236] [237] [238] [239] [240] [241] [242] [243] [244] [245] [246] [247] [248] [249] [250] [251] [252] [253] [254] [255] [256] [257] [258] [259] [260] [261] [262] [263] [264] [265] [266] [267] [268] [269] [270] [271] [272] [273] [274] [275] [276] [277] [278] [279] [280] [281] [282] [283] [284] [285] [286] [287] [288] [289] [290] [291] [292] [293] [294] [295] [296] [297] [298] [299] [300] [301] [302] [303] [304] [305] [306] [307] [308] [309] [310] [311] [312] [313]


22

Но политическая наука - это лишь одна из областей, куда проникла Чикагская школа за последние четверть века. Еще с начала 40-х годов и особенно в последние два десятилетия, когда это направление возглавил Ричард Познер, значительное место в исследованиях как чикагских экономистов, так и юристов занял экономический анализ правовых институтов. Кроме того, важной составной частью исследований проблем народонаселения, брака, разводов и структуры семьи стал экономический анализ семьи, отправной точкой которого служит теория предложения труда. Разработка этого направления бросила вызов социологическим и психологическим объяснениям на территории, которую у этих наук никто ранее не оспаривал. Наконец, нельзя не упомянуть и теорию человеческого капитала, которая оказала значительное влияние на исследования в области образования.

Для удобства мы датируем эту фазу «междисциплинарного империализма» в развитии Чикагской школы периодом с начала 1960-х годов по настоящее время. Однако на самом деле она уходит своими корнями в 30-е годы, поскольку уже тогда у чикагцев возникла, по крайней мере в устной традиции, склонность к применению методов и концепций, свойственных теории цены, к самым, казалось бы, неподходящим ситуациям, и они получали большое удовлетворение, когда видели, как разительно отличались полученные ими результаты от традиционных представлений. С этой их склонностью тесно коррелировала еще одна, а именно - не принимать никаких иных объяснений поведения, кроме тех, которые исходят из максимизации полезности индивидуальными участниками рьшка, координируемой равновесными ценами.

Однако где-то до середины 50-х годов данный аспект чикагской парадигмы, который мы называем здесь «междисциплинарным империализмом», оставался как бы на втором плане, а на первом месте стояла защита целостности неоклассической теории цены от нападок кейн-сианцев на макроуровне и от попыток различных теоретиков несовершенной конкуренции дать альтернативные варианты объяснений на микроуровне. Мощная контратака чикагцев на «Общую теорию» привела к возрождению неоклассической монетарной теории в усовершенствованном и эмпирически проверяемом варианте; это возрождение связано с работой Милтона Фридмена (1956).

Борьбу за реабилитацию модели совершенной конкуренции в качестве основной модели для объяснения относительных цен возглавил Стиглер (1968, 1970). Эта борьба породила обширную теоретическую и эмпирическую литературу по вопросам организации отрасли (Industrial Organization). Начавшиеся в те годы споры - как по проблемам структуры отрасли, так и по монетарной макротеории - не стихают и по сей день, причем участвующих в них чикагцев отличает верность позициям Фридмена и Стиглера четвертьвековой давности. Однако в 70-х и 80-х на передний план вышли новые сюжеты, потеснив предметы вышеупомянутой полемики.

Попытки Чикагской школы вырваться за традиционные границы экономической науки начались где-то в середине или конце 50-х годов. Одними из первых этот прорыв удалось совершить X. Дж. Льюи-



су, применившему теорию цены к «спросу на.членство в профсоюзе и его предложению» (Lewis, 1959), и Г. Беккеру, написавшему диссертацию о pacoBoii дискриминации (Becker, 1957). Как мы уже говорили, в 60-х и 70-х годах их примеру последовали другие. Многие из этих авторов ограничивались тем, что более или менее прямолинейно применяли традиционные подходы теории цены к новым проблемам, однако анализ времени как экономического ресурса (Becker, 1965) позволил значительно развить и улучшить теорию потребительского поведения.

Анализ времени связан также с методологической тенденцией отказываться от ссьшок на разницу во вкусах (в том числе на различие привычек, мнений и представлений о «вкусах») для объяснения индивидуальных различий в поведении субъектов (Stigler and Becker, 1977; Becker, 1976). В основе такого отказа лежит идея о том, что: 1) все, что, на первый взгляд, кажется разницей во вкусах, на поверку обычно сводится к разнице издержек; 2) утверждения относительно разницы издержек проверить эмпирически гораздо легче, чем разницу во вкусах. Хотя этот методологический принцип многие критиковали как в Чикаго, так и в других местах, он нашел свое применение во многих ныне ведущихся исследованиях, особенно там, где необходимо учитывать стоимость времени.

Отдельное направление экспансии возникло в области финансов. Вопрос о том, входила ли эта область в сферу экономической теории до 1960-х, мы предпочитаем не поднимать. Но бесспорно то, что до теоретического прорыва, начало которому бьшо положено знаменитой работой Модильяни и Миллера (1958) о зависимости между стоимостью акций и дивидендами, теория корпоративных финансов, цен активов, рисков и пр. имела в лучшем случае лишь отдаленное отношение к теории цены. В результате новых исследований ситуация полностью изменилась, и в середине 1980-х годов так называемая модель формирования цен на капитальные активы стала связующим звеном, объединившим в единое целое теорию цен ценных бумаг, теорию структуры активов фирмы и теорию заработной платы через исследование оплаты труда высших менеджеров.

Главная идея, лежащая в основе всех этих новых подходов, заключается в том, что если абстрагироваться от трансакционных издержек, в среднем ни одна возможность для получения арбитражной выгоды не остается упущенной. Из этого, в частности, следует, что «бесплатного обеда не бывает», а также, что невозможно найти специфицируемый алгоритм, который позволил бы владельцу ресурсов на базе общедоступной информации строить настолько точные прогнозы движения цен, чтобы получать выгоду от сделок. Последний вывод равносилен так называемой гипотезе эффективных рынков.

Хотя эффективные рынки и рациональные ожидания - это, строго говоря, не совсем одно и то же, гипотеза эффективных рынков всегда соответствует поведению, основанному на рациональных ожиданиях, а другим моделям ожиданий не противоречит только в том случае, если предполагается корреляция ошибок прогноза разных индивидов.



Кроме того, если ожидания рациональны, то независимо от того, каким образом они складываются, никакие ссылки на другие переменные, оказывающие свое действие через ожидания, не помогут улучшить объяснение относительных цен и количеств, которое дает неоклассическая теория. А раз так, то отпадает всякая необходимость введения в круг рассмотрения экономической теории каких-либо дополнительных переменных, отражающих психологические или социологические факторы, которые влияют на принятие решения через ожидания. Очевидно, что такая теория ожиданий является сильным аргументом в пользу экономической теории, укрепляющим ее позиции в междисциплинарной конкуренции.

Надо сказать, что родиной взаимосвязанных идей рациональных ожиданий и эффективных рынков бьш не Чикагский университет, а Университет Карнеги - Меллона и высказаны они были впервые в работах Мута (Muth, 1961) и Модильяни - Миллера (Modigliani and Miller, 1958). Однако идеи эти были настолько созвучны идеям Чикагской школы, что прижились и расцвели не у себя дома, а в Чикагской школе бизнеса под руководством Миллера и его учеников, а также (с середины 70-х годов) на экономическом факультете под крьшом Роберта Лукаса. Хотя претензии Чикагского университета на первенство в этой области имеют основание, оспорить данное притязание будет, пожалуй, легче, чем в других областях.

Третьим чикагским изобретением конца 1950-х годов стала «теорема Коуза» (Коуз, 1993). Суть ее состоит в том, что если существует такой вариант перераспределения (трансакционные издержки не учитываются) товаров, претензий, прав (особенно прав собственности) или изменения институционального устройства, который после выплаты компенсаций всем пострадавшим привел бы к увеличению общей полезности, такое перераспределение обязательно произойдет. Но если принять гипотезу рациональности и не принимать в расчет трансакционные издержки, то данная теорема превращается в тавтологию. Таким образом, эмпирическая ценность этой теоремы будет тем меньше, чем большее значение придается трансакционным издержкам, в которых суммируется влияние всех факторов, учитывающихся при принятии решения, кроме тех, которые в явном виде присутствуют в теории цен. Признавать теорему Коуза эмпирически важной - это то же самое, что не признавать важности трансакционных издержек и отклонений от рациональности.

В другой формулировке теорема Коуза предполагает, что в реальной жизни существует тенденция к достижению оптимальности по Парето. Конечно, в зависимости от существующих вкусов и технологий для каждого варианта распределения богатства может существовать множество оптимумов по Парето. Таким образом, в той мере, в какой распределение богатства задается экзогенно и оказывает воздействие на поведенческие установки, предсказательная ценность оптимальности по Парето и теоремы Коуза снижается. Не случайно повышение интереса к теореме Коуза в Чикаго сопровождалось ослаблением интереса к проблемам распределения доходов, который бьш таким ост-

[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [ 22 ] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60] [61] [62] [63] [64] [65] [66] [67] [68] [69] [70] [71] [72] [73] [74] [75] [76] [77] [78] [79] [80] [81] [82] [83] [84] [85] [86] [87] [88] [89] [90] [91] [92] [93] [94] [95] [96] [97] [98] [99] [100] [101] [102] [103] [104] [105] [106] [107] [108] [109] [110] [111] [112] [113] [114] [115] [116] [117] [118] [119] [120] [121] [122] [123] [124] [125] [126] [127] [128] [129] [130] [131] [132] [133] [134] [135] [136] [137] [138] [139] [140] [141] [142] [143] [144] [145] [146] [147] [148] [149] [150] [151] [152] [153] [154] [155] [156] [157] [158] [159] [160] [161] [162] [163] [164] [165] [166] [167] [168] [169] [170] [171] [172] [173] [174] [175] [176] [177] [178] [179] [180] [181] [182] [183] [184] [185] [186] [187] [188] [189] [190] [191] [192] [193] [194] [195] [196] [197] [198] [199] [200] [201] [202] [203] [204] [205] [206] [207] [208] [209] [210] [211] [212] [213] [214] [215] [216] [217] [218] [219] [220] [221] [222] [223] [224] [225] [226] [227] [228] [229] [230] [231] [232] [233] [234] [235] [236] [237] [238] [239] [240] [241] [242] [243] [244] [245] [246] [247] [248] [249] [250] [251] [252] [253] [254] [255] [256] [257] [258] [259] [260] [261] [262] [263] [264] [265] [266] [267] [268] [269] [270] [271] [272] [273] [274] [275] [276] [277] [278] [279] [280] [281] [282] [283] [284] [285] [286] [287] [288] [289] [290] [291] [292] [293] [294] [295] [296] [297] [298] [299] [300] [301] [302] [303] [304] [305] [306] [307] [308] [309] [310] [311] [312] [313]