Рис. 1.

Допустим, что долгосрочные средние издержки являются константой для фирмы и для отрасли и представлены линией ~ А. Выпуск в условиях совершенной конкуренции должен быть равен величине Q, при которой линия пересекает кривую спроса DD. Монополист мог бы максимизировать свою прибыль, произведя при цене Р. Его монопольная прибыль (я) была бы представлена прямоугольником АВСР. Потери потребительского излишка измеряются трапецией АЕСР. Однако часть этой площади, представленная АВСР, соответствует не чистой потере благосостояния, а простой передаче богатства от потребителей монополисту. Чистые потери от монополии для общества в целом соответствуют площади «треугольника благосостояния» ABE, обозначенной на рис. 1 как \/. Сделав ряд очень сильных предположений, в частности о том, что предельные издержки {М) постоянны для всех отраслей и что эластичность спроса по цене всюду одинакова, Харбергер оценил годовые потери благосостояния от монополий в промышленности США в 1920-е годы в 59 млн дол. Эта цифра бьша на удивление невелика, поскольку она составила только 0,1% национального дохода США в этот период.

Последующие авторы утверждали, что измерение Харбергера серьезно недооценивало эффект монополии в силу статистических и других причин. Джордж Стиглер (Stigler, 1956) возразил, что: 1) монополисты об1лч-но действуют в тех областях, где эластичность спроса больше единицы; 2) некоторые монопольные преимущества проявляются в балансовой стоимости актиюв, что ведет к недооценке прибьши. Последующие исследования, которые учли возражения Стиглера, оценили общественные издержки монополии значительно выше, чем Харбергер. Так, Д.Р. Ка-мершен (Kamerschen, 1966) сообщил о годовых потерях благосостояния

из-за монополии в 1956-1961 гг., равных примерно 6% национального дохода. С другой стороны, Д.А. Уорчестер-младший (Worcester, Jr., 1973), используя данные по фирмам, а не по отраслям и принимая эластичность спроса равной -2, сообщил о максимальной оценке потери благосостояния порядка 0,5% национального дохода в период 1965-1969 гг. Возражая против того, что Харбергер отождествлял нормальную конкурентную норму прибыли с фактической средней нормой прибыли, в то время как последняя содержит элемент монопольной прибыли, Каулинг и Мюллер (Cowling and Mueller, 1978) сообщили, что 734 большие фирмы в США генерировали в период 1963-1966 гг. потери благосостояния, составляющие 15 млрд дол. ежегодно, что равно 13% валового продукта корпоративного сектора. Все эти возражения, очевидно, имели техническую природу, и их авторы неявно принимали основную методологию Харбергера.

Рассмотрим теперь другой тип уточнений на базе той же основной методологии. В бесконфликтном мире неоклассической модели, где все издержки обмена равны нулю, для монополиста было бы выгодным произвести больше, чем на рис. 1. Это было бы так, например, при установлении раздельного тарифа, где вторая цена берется за все покупки сверх Q. Если эта цена находится точно на полпути между Р и С, то можно показать, что треугольник потерь благосостояния уменьшается до одной четверти своего первоначального размера \/. Более широкое применение такого «составного» ценообразования может, конечно, уменьшить треугольник потерь благосостояния еще больше. В случае нулевых издержек обмена, соответствующем неоклассическому «миру», возможна совершенная ценовая дискриминация. В этом случае вся трапеция СРАЕ представляет собой трансферт богатства от потребителей производителям. Чистые потери благосостояния от монополии в этом случае были бы нулевыми.

Если неоклассический аналитик возразит, что совершенная ценовая дискриминация не существует в реальном мире, то он должен обосновать это. Однако трудно представить иной аргумент, кроме издержек обмена, например положительных информационных издержек и риска. Но такое объяснение подрывает «чистоту» неоклассической модели и возвращает нас к классическому «миру» неполной децентрализации, в котором имеющиеся знания Офаничены и существуют динамические изменения в условиях неопределенности.

Теперь опишем классическую модель монополии с помощью того же рис. 1. Но сначала напомним, что вместо понятия совершенной конкуренции как статического долгосрочного равновесия мы будем придерживаться здесь взгляда на конкуренцию Адама Смита и его последователей, а именно представим ее как процесс конкуренции, имеющий временное измерение. По Шумпетеру, например, конкуренция - это «вечный поток созидательного разрушения». Вводящим новшества предпринимателем движет, конечно, возможность получения прибьши. Без этого модель деценфализации с laissez faire рухнет. Но как только удачливый предприниматель получает прибьшь, его действия немедленно копируются другими, так что предпринимательская

прибыль постоянно находится под угрозой исчезновения в результате конкуренции. Таким образом, в фокусе исследования находится непрерывная серия коротких периодов, что отличает классический анализ от модели «совершенной конкуренции», которая всегда описывается в терминах долгосрочного периода.

Предположим, что новый продукт Z открыт предпринимателем, который выпускает его количество Q, продаваемое по цене /(рис. 1). Те-(фетически он должен Офаничить выпуск в сравнении с тем, который произвели бы его потенциальные конкуренты, если бы они обладали его знаниями и деловой проницательностью. Но поскольку в действительности они ими не обладают, единственной альтернативой для производства продукта X является выпуск некоторого положительного количества стандартных продуктов, которые производились ранее (предложение при этом Л"равно нулю). Следовательно, результат предпринимательской деятельности предпринимателя, производящего X, - чистый общественный выифыш, который измеряется на рис. 1 прибылью плюс потребительский излишек S. Треугольник потерь общественного благосостояния (\/) здесь отсутствует. Можно ожидать, что действия предпринимателя приведут к возможному приходу в офасль конкурентов. На этом этапе конкуренция приведет к понижению цены и ее сближению с издержками. Этот процесс будет означать трансферт богатства от первого предпринимателя к потребителям. Но его первоначальная временная прибыль была необходима для того, чтобы стимулировать его раньше вынести продукт на рынок. Именно более раннее начало производства обеспечивает общественную выгоду. Итак, хотя эта временная прибыль может быть описана как проистекающая из рыночной структуры «несовершенной конкуренции», тем не менее, согласно смитиан-ско-шумпетерианскому анализу описанные таким образом монополии являются необходимыми институтами, поскольку экономический рост без них был бы значительно более слабым. На самом деле общество признает пользу таких монополий, когда предоставляет временные юридические монопольные права в форме патентов.

Теперь необходимо рассмотреть особый феномен, называемый «естественной монополией». Говорят, что она существует там, где технически более эффективно иметь единственного производителя. Выживание такой единственной фирмы является обычно естественным результатом первоначальной конкуренции между несколькими производителями. Дж.С. Милль (МШ [1848], 1965, р. 962) был первым, кто, говоря об этой монополии, использовал эпитет «естественная», чередуя его с эпитетом «практичная». Примеры, упомянутые Миллем, включали газо- и водоснабжение, дороги, каналы и железные дороги.

В своей «Общественной экономии» (von Wieser, 1914) Фридрих фон Визер бьш, вероятно, первым, кто провел различие между современной и классической концепциями монополии. Классическое (а, возможно, также и марксистское) утверждение, что для монополии характерна благоприятная рыночная позиции капитала в сравнении с позицией фуда, было ошибочным. То же относится и к ссылке Рикардо на «монополию» на сельскохозяйственные угодья. Ведь ставки арендной