думал, не без некоторых оснований, что он не имеет большого значения. К сожалению, он был не прав.

Дело в том, что «правильное решение» проблемы трансформации делает невозможным сохранение марксистского равенства между такими совокупными стоимостными показателями, как прибавочная стоимость и общая стоимость выпущенной продукции, с одной стороны, и соответствующими совокупными ценовыми показателями - прибылью и общим выпуском продукции, выраженными в деньгах. Основная часть последующей литературы (см.: von Bortkiewicz, 1906 и более позднее обобщение: Seton, 1957) сосредоточивается на описании обстоятельств, при которых выполняется, по крайней мере, одно из «инвариантных» соотношений между ценовыми и стоимостными показателями. Однако, следуя школе японских марксистов, возглавляемой Уно (см.: Itoh, 1980), можно сказать, что поиск численного равенства между прибавочной стоимостью и прибьшью с самого начала не имеет смысла, поскольку Маркс не смог последовательно придерживаться проведенного в I томе различия между субстанцией стоимости (рабочее время) и ее формой (цена в денежном выражении). Любая попытка «силой» добиться численного равенства является искусственной и, следовательно, вводит в заблуждение.

Однако «проблема» на этом не заканчивается. При правильном одновременном решении норма прибыли на функционирующий капитал также отличается от общей нормы прибьши Маркса, рассчитываемой как отношение прибавочной стоимости к стоимости капитала (см.: von Bortkiewicz, 1906 и Steedman, 1977). Еще более разрушительным для теории Маркса представляется то, что норма эксплуатации в стоимостном выражении в общем не равна отношению прибьши к заработной плате. Таким образом, основное марксистское выражение интенсивности капиталистического господства не находит прямого отражения в совокупных денежных показателях.

На самом деле это никак не затрагивает теорию Маркса. Отношение прибьши к заработной плате отражает отношение прибавочного продукта к набору товаров, образующих заработную плату, так как она проявляется в процессе обмена (совокупная заработная плата представляет здесь цену производства прибавочного продукта). Норма же эксплуатации - это соотношение труда, затраченного на производство этих двух наборов товаров. Эти два соотношения могут быть равны только в том случае, когда органические строения в секторах, произ-юдящих товары, образующие заработную плату и прибавочный продукт, равны. Ясно, что теоретически данное соотношение выполняться не обязано, хотя эмпирические расчеты Вулфа (Woolf, 1979) предполагают, что отклонение относительных цен от относительных стоимостей для этих наборов товаров может быть достаточно небольшим.

Такое отклонение межцу формой эксплуатации (отношение прибыли к заработной плате) и ее реальной субстанцией (отношение приба-ючной стоимости к стоимости рабочей силы) может быть легко принято. Использование стандартного товара Сраффы для того, чтобы

показать, какого типа отрасли обеспечат равенство межцу двумя этими соотношениями, кажется, немногое добавляет (см.: Medio, 1972). Отход на позиции претенциозно названной «фундаментальной марксистской теоремы», которая заключается в том, что положительной прибьши должна соответствовать положительная прибавочная стоимость (Morishima, 1973), также представляется излишне оборонительным ходом, так как при этом не удается ясно объяснить соотношения между ценовым и стоимостным измерениями. Важно подчеркнуть, что такая интерпретация проблемы трансформации не доказывает верность Марксова анализа в стоимостном выражении. Она всего лишь показывает, как стоимостные категории могут быть согласованы с их поверхностными проявлениями - прибьшями и ценами.

Дальнейшая полемика по поводу ацекватности и полезности теории стоимости Маркса относилась к двум другим вопросам. Вся дискуссия вокруг «проблемы трансформации» предполагает, что стоимость товаров может быть недвусмысленно определена как рабочее время, общественно необходимое для производства товара при преобладающем уровне механизации, умелости и интенсивности труда. Но критики, начиная с Бёма-Баверка, оспаривали, что различные типы труда могут быть «сведены» к простому труду (см.: Rowthorn, 1980, ch. 6). В дальнейшем было доказано (Steedman, 1977), что в ситуации совместного производства трудовая стоимость вообще может быть неопределима. Если пастухи производят баранину и шерсть, как может быть распределен их труд между двумя продуктами? Если работодатель использует шерсть, а пастухи потребляют баранину, невозможно разделить весь рабочий день пастухов на необходимый труд, затраченный на производство средств к существованию, и прибавочный труд на работодателя. В более общем плане можно сказать, что там, где существуют различные методы совместного производства, стандартный метод установления трудовой стоимости может привести к ее отрицательному значению. Бьшо показано, как отрицательный показатель прибавочной стоимости может сочетаться с положительным показателем прибыли (Steedman, 1977), хотя этот вывод не остался без возражений (King, 1982).

Эта критика, по крайней мере, заставила марксистов признать, что существуют реальные аналитические трудности в составлении последовательной стоимостной схемы. Ответ некоторых экономистов (Himmelweit and Mohun, 1981), основывавшийся на работе И. Рубина (Rubin, 1928) и заключавшийся в том, что вся идея определения стоимостей, прежде чем они выразятся в рыночных ценах, является вводящим в заблуждение «неорикардианским» упражнением, не нашел поддержки. Это означает отказ от любого количественного аспекта теории стоимости, и остается лишь качественный акцент на понимание обмена как обмена трудом (см. полемику Гильфердинга с Бёмом-Ба-верком (Bohm-Bawerk [1896]; Sweezy, 1942; Rubin, 1928).

Концептуальные проблемы формализации теории стоимости не делают ее исключением среди других теорий. Наиболее серьезная атака на трудовую теорию ценности бьша произведена теми, кто заявил,

что она является излишней, поскольку ничего не добавляет к концептуализации равновесных цен и прибылей, измеряемых в физических количествах. Такая критика, восходящая, по крайней мере, к Джоан Робинсон (Robinson, 1942), была формализована Самуэльсоном (Samuelson, 1971). Вновь привлек к ней внимание Стидмен (Steedman, 1977). Следуя Сраффе (Sraffa, 1960), доказывается, что цены и прибыль могут быть напрямую рассчитаны, если мы знаем реальную заработную плату, а также количество труда и средств производства, необходимых для производства товаров, а стоимость может быть рассчитана только на основе таких же данных. Следовательно, утверждается, что определение прибыли через стоимость не является необходимым (даже допуская, что стоимость может быть определена однозначно). Эта атака поставила марксистов перед вопросом: для чего, собственно, служит понятие стоимости.

Аргументы в поддержку использования труда как центральной концептуальной категории и, следовательно, анализа обмена и эксплуатации в терминах овеществленного рабочего времени варьируют от довольно абстрактных утверждений о фундаментальной роли, которую играет труд во всей теории общества Маркса (Shaikh, 1981), до заявления, что анализ стоимостных величин привлекает внимание к роли труда в производстве (Dobb, 1937). Сен (Sen, 1978) указывал, что внимание к человеческому вкладу в производство так же естественно, как внимание к роли художника в скульптуре. Действительно, критики теории стоимости могут задать себе вопрос, почему они готовы рассматривать производительность труда в качестве важной категории (во все времена, во всех странах и т.д.), но возражают против концепции трудовой стоимости (которая всего лишь представляет собой величину, обратную производительности труда). Конечно, для тех, кто принимает центральную роль экономического излишка, производимого рабочим классом, в развитии общества и считает взаимоотношения на фабрике ключевым фактором при объяснении производства данного избытка, анализ в терминах рабочего времени представляется ясным и простым. Если мы хотим ярко и убедительно проанализировать взаимоотношения между капиталом и трудом, то кажется вполне объяснимым использование категории рабочего времени. В конце концов, капиталисты действительно заставляют рабочих трудиться.

НАКОПЛЕНИЕ И КРИЗИСЫ. «Капитал» Маркса был направлен не только на раскрытие основы капиталистической эксплуатации, но и, кроме всего прочего, на раскрытие «законов движения» капитализма. Маркс утверждал, что конкуренция между капиталистами велась путем инвестирования в новые, более эффективные технологии производства, а экономия на масштабах, к которой приводит данная ситуация, действует как пресс, заставляющий индивидуальных капиталистов накапливать (концепция, совершенно отличная от неоклассической идеи о накоплении как замене настоящего потребления будущим - см.: Marglin, 1984). Результатом данного процесса стало увеличение концентрации промышленности (по Марксу - централизация), кото-