MOM деле, если экономика США является кейнсианской, то опыт 1961- 1981 гг. не подтверждает правоты «антиактивистов».
Причиной ускорения темпов инфляции в США в период с 1965 по 1968 г. была вовсе не сверхгибкая политика государства, а нечто прямо противоположное, а именно - отказ правителы;тва прислушаться к советам кейнсианцев и противопоставить чрезмерному давлению совокупного спроса повышение налогов и ужесточение условий предоставления кредита. Скорее всего, именно этот отказ и произошедшее в результате него повышение темпов инфляции, которое сказалось как на работодателях, так и на работниках, и явились причиной того, что установленная в форме кривой Филлипса связь между безработицей и инфляцией с 1946 по 1965 г. вдруг потеряла устойчивость (подтверждая, таким образом, предсказанную Фелпсом - Фридменом акселерацию, хотя и не вполне подтверждая данное ими обоснование причин такой акселерации, которое у них сводилось к одним лишь ожиданиям). То, что избьггочный спрос 1965-1968 гг. бьш вызван значительным ростом государственных расходов, а не непредвиденным изменением в объеме расходов частного сектора, делает политику отказа от настройки в той ситуации еше более вопиюшей ошибкой.
Видеть причину всплесков инфляции, имевших место в 1970-х годах, и одновременного роста инфляции и безработицы в 1973-1975 и 1979-1981 гг., в активном вмешательстве государства - значит игнорировать вывод, вытекающий из современных кейнсианских моделей, включающих уравнение зарплаты в виде расширенной кривой Филлипса, в которой инфляция берется с лагом, и уравнение цен, чувствительное к изменению цен на сырье. Если в недавнем прошлом темп инфляции был неприемлемо высоким или если экономика испытала сильное шоковое воздействие роста цен на сырье (вспомним скачок цен на нефть в 1973-1974 гг. и в 1979 г.), то, как показывают современные кейнсианские модели, никакие традиционные меры фискальной или денежной политики не дадут хороших результатов ни по отношению к уровню производства и занятости, ни по отношению к инфляции. Среди множества комбинаций «производство - занятость - инфляция», доступных Федеральной резервной системе, а также президентам Форду, Картеру и Рейгану, не было ни одной привлекательной. В отсутствие эффективной политики прямого сдерживания роста цен и заработной платы Форд и Картер (а также Федеральная резервная система) смогли бы добиться снижения темпов инфляции только ценой еще большего сокращения объема производства и еще большей (временной) безработицы. А Рейган и Волкер смогли бы выйти на тот объем производства и уровень занятости, которые были намечены на 1981 г., только ценой сохранения высоких темпов инфляции. (Единственное объяснение, которое дает модель НКМ ускорению темпов инфляции в середине и конце 1970-х годов, заключается в том, что это бьш просчет Федеральной резервной системы. Последовательная политика сдерживания денежной массы, цели и задачи которой были бы донесены до всех участников экономического процесса, могла бы предотвратить любое ускорение инфляции практически без ущерба для производства
и занятости. Из этой же модели следует, что Федеральная резервная система может останавливать инфляцию, практически ничем ради этого не жертвуя. Кейнсианские же модели утверждают, что лекарство от инфляции стоит дорого, что и подтвердилось опытом 1981-1984 гг.)
ЗАМЕЧАНИЯ. Проблемы поиска компромисса между инфляцией и безработицей будут мучить политиков даже в кейнсианском мире, характеризующемся акселерационистской моделью, естественной нормой безработицы и расширенной кривой Филлипса с запаздывающей инфляцией, особенно если в этом мире случаются скачки цен на сырье. Выбрать оптимальную комбинацию «инфляция - безработица» в такой экономике Фелпса - Фридмена - Филлипса - Кейнса гораздо сложнее, чем в старомодной экономике Филлипса - Кейнса типа той, которую имел в виду Уолтер Хеллер в начале 1960-х годов (вероятно, он был прав с учетом того разброса темпов изменения цен (Р), который наблюдался с 1958 по 1964 г., - наверняка сказать невозможно). Но кривая совокупного предложения в пространстве Р - Q (где Q - выпуск) будет идти вертикально только в том случае, если, во-первых, цены мгновенно расчищают все рынки и, во-вторых, если ожидания соверщенно неинерционны и никак не связаны у различных участников рынка, т.е. если экономика по своей структуре соответствует модели НКМ, а иначе мы получим растянутое краткосрочное состояние. (В новой классической модели только своевольные, непредсказуемые действия правительства могут создать ситуацию, когда придется выбирать между инфляцией и безработицей.)
Можно придерживаться активной политики управления совокупным спросом и при этом не отпускать инфляцию на свободу. Выбор значений F, Р", Qvl U {те Р" - ускорение изменения цен, а U-~ безработица) зависит от выбора целевого уровня совокупного спроса, а не от того, насколько активной является политика правительства по достижению этой цели. Не следует считать, что у тех руководителей, перед которыми стоит задача добиться минимизации инфляции с наименьщими затратами, жизнь более спокойная, чем у тех, перед которыми поставлена задача добиться роста производства за счет ускорения инфляции.
В неклассическом, кейнсианском мире политика должна ставить перед собой как номинальные, так и реальные цели, признавая взаимозависимость тех и других. Чисто номинальная стратегия, направленная на достижение заданного прироста номинального ВНП по сравнению с предыдущим годом (ДРО независимо от того, как этот прирост будет делиться между повышением цен {\Р) и повышением объема производства (AG), не имеет смысла. Этот момент особенно важен, если ценовые шоки со стороны предложения достигают значительных размеров. Политика, ориентирующаяся на одни лишь реальные показатели, для которой все равно, высока инфляция или низка, также неприемлема, разве что допустить, что лицо, проводящее политику, просто не беспокоит инфляция как таковая и те потери в эффективности, которые она вызывает на микроуровне.
Теоретические соображения, опирающиеся на разумное портфельное поведение (т.е. поведение, при котором максимизируется стоимость портфеля активов. - Примеч. ред.) и эмпирические данные, отражающие чуткость реакции спроса на деньги на изменение процента, как мне кажется, доказывают несостоятельность старого монетаристского утверждения, что даже в краткосрочном аспекте только деньги имеют значение, т.е. что фискальные мероприятия не оказывают самостоятельного влияния на общий уровень расходов. Что касается очень долгосрочной перспективы, здесь может получиться по-разному. Как именно - будет зависеть от влияния процентной ставки на спрос на богатство, т.е. на сбережения, и от влияния богатства на спрос на деньги. Но то, что будет в такой далекой перспективе, когда экономика достигнет следующей точки равновесия, вряд ли может иметь практическое значение.
Выбор конкретных составляющих экономической политики среди огромного множества комбинаций бюджетных режимов и темпов роста денежной базы, совместимых с выбранными целевыми показателями темпов экономического роста и инфляции, должен отражать общественные предпочтения в отнощении распределения дохода и дележа продукта между потреблением и инвестициями, как частными, так и государственными. И в других аспектах экономическая политика тоже должна уделять внимание не только спросу, но и предложению: речь идет о том, как обеспечить максимальный объем производства при данной величине труда и капитала, рещить, как усоверщенствовать и увеличить капитал и повысить производительность труда и удовлетворенность работников.
Толковые руководители смогут в тактических целях использовать любой промежуточный показатель (это могут быть данные о свободных резервах банков, объявления в разделе «Требуются работники», результаты мичиганских обследований финансового положения населения и т.д.) - лищь бы эти показатели обладали достаточно хорошими свойствами для краткосрочных прогнозов. Но они никогда не станут относиться к таким вспомогательным ориентирам как к настоящим целям, поскольку это сократило бы число имеющихся в их распоряжении степеней свободы. Они будут избегать ставить перед собой такие цели, как пресловутая сбалансированность бюджета. Инструментов и без того достаточно мало, даже если ставить перед собой только истинные цели.
Поскольку американская экономика стала гораздо более «открытой», управлять совокупным спросом сегодня стало гораздо труднее, чем еще два десятилетия назад. Причинно-следственные связи стали более неопределенными, а инструментов по сравнению с целями стало еще меньще, чем было. Но все это вовсе не означает, что управление вообще можно поставить в «автоматический режим». Скорее это говорит в пользу того, что необходима эклектичная стратегия государственного вмещательства, ориентированная не столько на достижение каких-то амбициозных целей, сколько на минимизацию потерь.