пределы своего ряда. Он сильно озабочен тем, как бы чего не нарушить и как бы чего не случилось: на остальное у него просто не хватает внимания. Ему не до разговоров с пассажиром и не до красот местности, которые можно уловить боковым зрением; ему даже не до указателей и дорожных знаков. Все, что есть вокруг и доступно для восприятия, для него словно не существует. Он, можно сказать, смотрит, но не видит, потому что почти целиком поглощен объектом своего страха (он боится потерять управление машиной). А вот когда он почувствует, что способен справиться с машиной, - тогда пожалуйста: он и с пассажиром поговорит, и пейзажем полюбуется, и дорожный знак учтет.

Чего добивается страх? Он хочет помочь человеку уберечься от того, в чем тот уже научился видеть угрозу для себя. Но рядом с неприятными воспоминаниями в человеке живет и природное свойство находить общее в явлениях, фактах, предметах и объединять их по сходству. Что же получается при таком сосуществовании? Получается парадокс: человек не избегает объекта страхов - наоборот, он сам создает для себя ситуацию, от которой старается уберечься. Допустим, ребенка сильно покусала собака. Понятно, какую общую черту под всех собак он подведет: все они могут сделать ему больно. Поэтому впредь, при всякой встрече с ними, он будет дрожать от страха или даже ужаса. Его страх -неподдельный, хотя все другие собаки его не кусали. Ну, а если попадется ласковый, мирный пес? Ребенок и тогда не увидит разницы со злой собакой, потому что на личном опыте убедился лишь в одном: эти животные опасны. Вот вам и природное свойство приводить что-либо к общему знаменателю: ребенку хватило одного раза, чтобы поверить, будто все собаки опасны. Но такова его правда жизни. Конечно, жизнь шире и допускает другие варианты контакта с собаками. Ведь не все они опасны. Скорее даже наоборот: опасны бывают очень немногие, в основном же они любят поиграть с детьми.

Но наш ребенок сам наведет на себя ужас при новой случайной встрече с какой-нибудь собакой. Ее поведение будет для него уже неважно. Раз идет к нему - значит, хочет напасть. А собака всего-навсего хотела, чтобы он поиграл с ней или погладил. Страх нападения может до того завладеть ребенком (поглотив чуть ли не все его внимание), что он начнет постоянно озираться: нет ли поблизости собаки? В конце концов его органы чувств

настроятся на одну волну: прием изображения и звуков собак. Когда же он и впрямь увидит собаку или услышит лай, то опять оцепенеет от ужаса, и его страх получит новую подпитку. Конечно, объект страхов попадет в фокус внимания ребенка, и он сможет уберечь себя от неприятностей, которыми (как он уяснил для себя) грозит этот объект. Но ведь его вывод верен отчасти, поскольку не все собаки опасны. Однако этой истины ребенок не знает и, естественно, решит, что его напугала собака (внешний мир), а не сам он себя (внутренний мир). В действительности же именно от засевшего внутри страха он воспринял обстановку так, что ощутил то, чего как раз и хотел избежать, держа под прицелом всех собак вокруг.

Но ведь на чем человек, что называется, зациклен, то обычно и попадает в фокус его внимания. Яркий тому пример - случай с укусившей собакой. Однако есть масса других ситуаций, когда под влиянием страха человек накликал на себя беду. Просто эти ситуации не так бросаются в глаза. Напомню, что всякий страх служит нашему восприятию предупредительным сигналом, помогая уберечься от того, что мы считаем угрозой для себя. Один такой способ избежать объект страха - просто сделать вид, будто ничто не говорит об угрозе. Можно поступить и более тонко -правда, ценой белых пятен в картине обзора: надо переключить внимание на какую-то другую, ничем не тревожную информацию, исключив из поля зрения все прочее. Учтите, однако, что из-за этих белых пятен из вашего поля зрения выпадут целые пласты доступных для восприятия сведений, что может привести к катастрофическим последствиям, особенно на рынке.

Допустим, на рынке сложилась ситуация, в которой вам видится хороший шанс выиграть. «Вперед!» ~ командуете вы себе и вступаете в сделку. Казалось бы, смелое решение - а ведь принято оно и от страха. Вы же боитесь ошибиться, то есть упустить шанс! Ведь тогда придется пережить атаку всей той отрицательной энергии, которая осталась от ошибок прошлого. Делайте свой выбор, предлагает тем временем рынок. Вот одни факты: они говорят, что вы правы; а вот - другие, они опровергают вас. На каких естественнее сосредоточиться? Конечно, на тех, что за вас. А как быть с теми, что против? Не признавать - и все. Раз они идут вразрез, то незачем вообще задумываться о том, что из них следует. Между тем последствия и тут могут быть катастрофическими.

Возьмем другой рыночный пример: трейдер боится проиграть. Страх проиграть - признак явной внутренней борьбы. Прежде всего, этому трейдеру трудно дается решение вступать в сделки. Допустим все же (в данном случае), что он не устоял перед каким-то особо выгодным моментом, сумев перебороть страх. Его бесстрашия хватило на период вступления в сделку. На какие факты он будет теперь обращать главное внимание? Это зависит от действий рынка. Если рьшок пойдет против трейдера, то он испугается: вдруг опять проиграет? Поэтому он будет отслеживать какие-нибудь другие данные, не подающие сигнал тревоги. Если же рьшок вернется к уровню, на котором трейдер вступал в сделку, то он выйдет из нее, вздохнув с облегчением. Ему уже неважно, что рьшок, возможно, и дальше будет двигаться в его сторону. А вот если рьшок продолжит движение против него, то внутренняя защита трейдера начнет руишться. Уж слишком громко звучат сигналы тревоги: от них больше не отмахнуться. В этот момент трейдер может запросто обезволить от страха, так что даже не предпримет контрмер. В конце концов его потрясение и нервное напряжение наберут такую силу, что снять их он сможет, лишь выйдя из сделки.

Ну, а если он начнет выигрывать? Тогда он станет отслеживать совершенно другие сигналы. Ведь он боится проиграть, а потому будет следить за признаками, по которым видно, что рьшок хочет отнять прибьшь. Выигрывая, он отмахнется от любых сигналов, которые показывают, каковы шансы рынка продолжить движение в пользу трейдера. Напомню, что в период проигрыша он отслеживал только их. Теперь же победитель сосредоточится исключительно на данных, которые подтверждают его страх перед рьшком, если тот возвращается к уровню его вступления в сделку или движется еще дальше. Вообще, от страха проиграть он выйдет из сделки пораньше, довольствуясь и малой прибьшью, хотя продолжение торговли могло сулить большее. Итак, он вышел из сделки, а рьшок продолжил движение в его пользу. Вот когда трейдер начнет страдать по прибыли, которую отдал чужому дяде! Он еще удивится: почему не остался подольше? Ему и в голову не придет, что он не остался подольше из-за страха проиграть: из-за него он упустил большее.

Теперь вы, наверное, поняли, почему огромная масса трейдеров пресекает прибьшь на корню и дает дорогу потерям. Когда