же необходимым, как доблесть, как подвиг прежде. Превышение данного денежного уровня оказывается особенно почетным, и наоборот, те члены обп];ества, которые не обладают необходимой собственностью, получают отрицательную оценку своих собратьев и страдают от этого. Веблен указывает, что «денежный уровень жизни» не остается неизменным: с развитием обтцества он возрастает.

В процессе оценки собственности различных ее обладателей, как и в других ситуациях, люди, по мнению Веблена, прибегают к «завистническому сравнению». Если это «завистническое сравнение» неблагоприятно для индивида, то личность будет испытывать хроническую неудовлетворенность ii постоянно стремиться к достижению престижного «денежного уровня жизни», принятого в данном обш;естве или в данном слое. В случае же достижения этого уровня неудовлетворенность сменяется стремлением превысить его и тем самым превзойти остальных. Таким •образом, «завистническое сравнение» служит источником стремления к практически неограниченному увеличению собственности.

Веблен полагает, что желание увеличить богатство, превзойти остальных едва ли может быть насьщено в калдом конкретном с.яучае. Это обстоятельство, но мнению Веблена, доказывает ошибочность утверждения, что основной целью накопления является потребление. Он предпринимает попытку критики данного утверждения, распространенного в буржуазной литературе. «Если бы, как иногда полагают, стимулом к накоплению была нуж-.да в средствах суш;ествования или в материальных благах, тогда совокупные экономические потребности общества понятным образом могли быть удовлетворены при каком-то уровне развития производственной эффективности, но, поскольку борьба но сути является погоней за престижностью па основании завистпического сопоставлепия, никакое приближение к определенному уровню потребления невозможно» (с. 80).

Веблен считает, что денежный уровень жизни также обусловлен привычкой к денежному соперничеству и что «среди мотивов, которыми руководствуются люди при накоплении богатства, первенство и по размаху, и но силе •остается за этим мотивом денежного соперничества» (с. 82). Одну из глав книги автор так и называет- «Денежное соперничество».

Присущее Веблену стремление к исихологизации в

трактовке экономических явлений при анализе возникновения и развития частной собственности сказывается особенно отчетливо. Во л-лаву угла он ставит соперничество как якобы коренное свойство человеческой натуры и игнорирует вонрос, почему появление частной собственности было неизбежно экономически. Следовательно, Веблен ограничивает рассмотрение причин возникновения частной собственности в основном психологическими мотивами. Он прямо говорит, что частная собственность «основывается на завистническом сопоставлении». Для него переход от общинной к частной собственности не был обусловлен объективной необходимостью смены устаревших производственных отношений, ставших тормозом развития производительных сил, новыми производственными отношениямп, способствующими их росту. Между тем стремление завоевать положение в обществе, перегнать других за счет накопления различных благ, бесспорно, существовало, но оно явилось не причиной, а следствием появления новой формы собственности, способствующей развитию производительных сил.

Ф. Энгельс в своем анализе распада родового строя также отмечает те мотивы и побуждения, которые сопровождали возникновение и развитие частной собственности: «Самые низменные побуждения - вульгарная •жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния - являются восиреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена - подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели» Но Ф. Энгельс указывал, что эти мотивы и интересы были обусловлены объективной необходимостью замены устаревшей формы собственности (общинной) и объективной возможностью появления частной собственности в результате разделения труда и роста его производительности, что позволило обществу создавать прибавочный продукт.

Веблен прослеживает, как с развитием общества обладатели собственности оказываются иривилегированной группой, которая становится во главе общественной иерархии. Он констатирует, что представители этой группы не участвуют в полезном труде, в создании материальных ценностей; они получают продукцию общественного

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, с. 99.

3 Заказ № 161433

производства лишь как собственники средств производства, благодаря «факту собственности». Поэтому Веблен и называет данную общественную группу выразительным термином «праздный класс».

Помимо нраздности, Веблен отмечает еще одну важную особенность, характерную для представителей господствующего класса: чрезмерные, не обусловленные человеческими потребностями размеры потребления. Такое потребление было возможно потому, что нредставителп праздного класса благодаря собственности присваивали себе большую часть созданного обществом продукта. Веблен указывает, что потребление праздного класса вступает в противоречие с интересами общества в целом; для характеристики такого потребления он вводит термин «расточительное потребление».

Веблен подробно анализирует и подвергает критике идеологию и психологию представителей праздного класса. Он считает, что, поскольку владение собственностью, праздность и расточительное потребление стали атрибутами именно господствующего класса и только его, (другие члены общества вынуждены были работать и ограничивать свое потребление), постольку они заняли главное место в системе ценностей «праздного класса», сделались почетными. Владение большей собственностью означало более высокий престиж, более высокое положенпе в обществе, поэтому представители класса собственников стремились демонстрировать свое богатство; праздный .образ жизни и «демонстративное потребление», но мнению Веблена, есть важнейшие свойства «праздного класса».

Веблен анализирует историю развития праздности; он показывает, как ностененно вырабатываются правила, «навыки праздности»: «Благовоспитанное поведение и высокородный образ жизни - это следование нормам демонстративной нраздности и демонстративного потребления». Он утверждает, что стремление к праздности порождает и кодекс приличий, и правила поведения. По мнению Веблена, весь образ жизни высших слоев подчинен постоянной демонстрации праздности, причем эта демонстрация становится даже обременительной. «В условиях подчинения требованию демонстративного потребления атрибуты человеческ>й жизни - такие, как жилище, обстановка, экзотические безделушки, гардероб, нита-нпе, - стали столь сложными и обременительными, что

потребители не могут должным образом справиться с ними без посторонней помощи» (с. 106).

Веблен дает метную характеристику системе ценностей буржуазного общества: «Основа, на которой в конечном счете покоится хорошая репутация... денежная сила. И средствами демонстрации денежной силы, а тем самым н средствами приобретения или сохранения доброго имени являются праздность и демонстративное материальное потребление» (с. 120). Он утверждает, что расходы на демонстративное потребление становятся более важными, чем расходы на необходимое. Веблен постоянно подчеркивает свою отрицательную оценку демонстративной праздности и демонстративного потребления как расточения материальных благ и сил людей. Он полагает, что демонстративное потребление поглощает растущую эффективность производства, ликвидирует ее результаты.

Па протяжении всей книги Веблен неоднократно возвращается к одной из главных идей «Теории праздного класса»: возникновение и укрепление института собствен-Еости, растущая власть денег привели к образованию «денежной цивилизации», развитие человеческого общества пошло но ложному пути. Несостоятельность «денежной цивилизации» двояка. Во-нервых, она заключается в бесполезности для общества класса собственников денежного богатства, не участвующих в создании материальных ценностей. Во-вторых, она проявляется в бесполезном расточении материальных благ во имя не действительных, а ложных потребностей, обусловленных ложным пониманием престижа, в результате чего это потребление приняло характер демонстративного потребления, направленного на демонстрацию богатства людей, их «денежной силы».

В гл. IV, «Демонстративное потребление», и в последующих главах «Теории праздного класса» автор изобличает все ложные каноны жизни, которые зародились с появлением праздного класса, умножились и упрочились в процессе его эволюции и получили свое полное выражение при жизни современного Веблену поколения - при империализме. Веблен прослеживает историю возникновения власти вещей над людьми, отмечает ее усиление по мере развития буржуазной цивилизации. Его ирония высвечивает порожденные властью денег ложное понимание престижа в обществе, потребление напоказ, жизнь Напоказ. Он подчеркивает, что в отличие от сословного общества, где принадлежность к высшим кругам является

наследственной, в буржуазном обществе власть денег размывает границу между разными слоями общества, не исключает перехода из одного слоя в другой, так как различие уже только имущественное. В силу этого в буржуазном обществе «благопристойное потребление» становится общим требованием для всех его членов. «В современном цивилизованном обществе пограничная линия между его слоями становится размытой и подвижной, п в любом обществе, где имеет место такая картина, норма почтенности, устанавливаемая высшими классами, распространяет свое влияние сверху вниз на всю структуру общества, до самых низких слоев. В результате в качестве своего идеала благопристойности иредставнтели каячдого слоя принимают образ жизни, вошедший в моду в следующем соседнем, вышестоящем слое, и устремляют свои усилия на то, чтобы не отстать от этого идеала» (с. 120).

Веблен выступает с явным осуждением расточительства в потреблении; он - за рациональное истребление, кстсрое удсвлетворялс бы действительные нотребнссти людей, а не потребности мнимые, искусственные, придуманные для демонстрацип расточения и безделья. На примере одежды Веблен показывает, что по мере роста богатства и власти денег резко ускоряется стремление к смене стилей в одежде; одежда выступает как элемент демонстративного расточительства. Одно из его ярких по-рсждений - явление мсды, ностсяннсй сменяемости стилей - тяжким бременем лежится на общественнсе произ-всдство, требуя егс приспоссблепия к этой непрерывней генке. Пс мере реста бегатства едежда быстрее «мераль-не устаревает» и делжна заменяться другей, белее престижней, чте ириведит к растечению сезданных материальных благ. Анализируя психелегический механизм мсды, Веблен ирихедпт к выведу с нелепестп существующей ситуации; егс еткревенная критика сбращена ненесредст-венне к севремепнему ему капитализму: «...чем дальше стоит общество, есебенне богатые классы общества, по росту богатства и подвижности, а также но дианазону социальных контактов, тем более властно будет утверждаться закон демонстративного расточения в вопросах одежды, тем сильнее будет тенденция канона денежной благо-иристойности подчинять себе чувство красоты или завладевать им, тем скорее будут смещаться и изменяться моды, и тем нелепее и нестерпимее будут меняющиеся стили, входящие в моду один вслед за другим» (с. 192). . ,

Веблен как бы отстранение и с удивлением смотрит на чуждую ему систему буржуазных канонов, которая была создана празднымиклассами и получила свое полное выражение в эпоху империализма. И прежде всего это относится к идеологии потребительства, мещанства. Преклонение перед вещами, стремление выделиться нз толпы за счет демонстрации вещей, погоня за нелепыми причудами моды предстают в освещении Веблена как атавизм, мишура, которая только мешает человеку, поскольку уничтожает лучшие его задатки.

Как известно, для капитализма характерен товарный и денежный фетишизм. По существу, Веблен дает иллюстрацию того, как в сознании людей возникает и формируется фетишизм вещей, который впоследствии принимает форл1у товарного фетишизма-явления, открытого и научно обоснованного К. Марксом.

Вместе с тем, как и при исследовании Вебленом проблемы собственности, его анализ власти вещей и денег в буржуазном обществе характеризуется психологизацией экономических явлений и хотя п точным, впечатляющим, ио поверхностным их описанием. Веблен не сумел выявить корней многих изучаемых пм процессов в капиталистическом обществе, а в ряде случаев свел их лишь к проявлению присущих человеку инстинктов. Такой инстинкт, как «иредрасположенность людей к соперничеству», кладется им в основу демонстративного расточительства; более того, на склонности к соперничеству фактически оказываются выстроены все институты «денежной цивилизации».

Объявляя открытый им «закон демонстративного расточительства» «фундаментальным», «великим» законом денежной цивилизации, Веблен гипертрофирует роль потребления. Не производство, а потребление выступает у него решающим фактором развития общества. Напомним, что у В. И. Ленина сформулированный им закоп возвы-П1ення потребностей органически связан с развитием производства и обусловлен им. Оно порождает, во-первых, рост потребностей в средствах производства, и, во-вторых, в результате развития производства на основе технического прогресса создаются многочисленные новые виды продукции, которых ранее не было, и возникает потребность в них. Эту органическую связь производства и потребления при определяющей роли производства Веблен игнорирует.