назад Оглавление вперед


[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [ 34 ] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60]


34

в форму денежных пли экономических потребностей, - именно благодаря этому обстоятельству мы можем сказать, что силы, которые имеют значение для реорганизации институтов в любой современной производственной обгцности, являются главным образом экономическими силами или, в более точной формулировке, эти силы принимают форму денежных затруднений. Реорганизация, подобная той, что здесь рассматривается, является по существу изменением во взглядах людей на все, что хорошо и правильно, а средства, которыми производится изменение в представлении о том, что хорошо и правильно, - это в значительной мере давление денежных потребностей.

Всякое изменение во взглядах людей на то, что хорошо и правильно в жи.зни человека, расчищает себе дорогу в лучшем случае лишь с опозданием. Особенно это справедливо в отношении всяких так называемых прогрессивных изменений, т. е. в направлении отклонения от архаичного состояния - состояния, которое можно считать отправным пунктом па любой ступени в социальном развитии общности. Регресс во взглядах, возвращение к той позиции, которая была в течение долгого времени привычной роду человеческому в пронглом, происходит легче. Это особенно справедливо в том случае, когда возникновение новой позиции происходило главным образом не из-за того, что этнический тип, замещая другой, покидает прежнюю позицию, чуждую его темпераменту.

Стадия развития культуры, которая непосредственно предшествует настоящему моменту истории западноевропейской цивилизации, - это то, что нами было названо квазимиролюбивой стадией. На 3Toii квазимиролюбивой стадии господствующе!"! чертой образа Ж!18ни является закон социального статуса. Нет необходимости разъяс-1!ять, сколь скло!1ны современные люди вновь обращаться к духовной позиции господства и личного подчииепия, которой эта стадия характеризуется. Сгюрее можно сказать, что закон статуса иа.ходится в неопределенном состоянии ири современных экономических потребностях, а не был окончательно вытеснен образом мысли, полностью согласующимся с этими недавно выросшими потребностям!!. В истор1!и Ж!1.зни всех глав1!ь!х этническ!!х групп, входящих в состав населения стран западноевропейской культуры, хищническая и квазимиролюбивая стадии экономического развития длил!1сь, видимо, долго. Поэтому

темперамент и наклонности, свойственные этим стадиям развитпя, достигли такого постоянства, что сделали неизбежным возвращение к общим чертам соответствующего психологического склада любой социальной группы !1ли обтцности, которая ие попадает иод действие сил, иаправ-ленных па поддернчание недавно сложившегося образа мысли.

Общеизвестен факт: когда отдельные личности или же большие группы людей отделяются от высокоразвитого промышленного общества и попадают в окружен!1е, находящееся на более низком уровне развития, или помещаются в более примитивные но своему характеру эконом!!-ческие условия, то становится очевидным их быстрый возврат к тому духовному облику, которым отличается хищ-П1!ческий тип человека; и представляется вероятным, что европеец типа долнхоблонда обладает большей cnoco6i!o-стью к такому возврату к варварству, чем другие вза1!мо-де1"!ствующие с ним в рамках западноевронейской культуры этнические элементы. История не столь давних переселений и колонизации изобилует примерами такого возврата в небольших масштабах. Если бы не боязнь оскор-6i!Tb тот шовинистический патриотизм, который столь характерен для хищничесгюй культуры и наличие которого в современных общностях является нередко самым ярким показателем регресса, то в качестве примера такого возврата в исключительно крупном масштабе можно было бы привести американс1;ие колонии, даже есл!! его проявления и не были всеобъемлющими.

Праздный класс в значительной мере наход1!тся в выгодном положе!!Ии, не испытывая !!а себе давления тех экономических потребностей, которые господствуют в любом современ!!ом обществе с его вь!сокоорга1!Пзованнь!М промышленным производством. Потребност!!, выдвигаемые борьбой за средства к существова1!Ию, являются ме!!ее 1!астоятельными для этого класса, чем для любого другого; И в качестве следств1!Я такого пр!1вилегироват1НОго положения пра.здного класса мы вправе ожидать, что ои окажется одним из наименее податливых тем требованиям по дальнейшему развитию и реоргаииза1щи институтов, которые выдвигаются изменившейся производственной ситуац!1ей. Праздный класс - это консервативный класс. Острые требовашш, выдвигаемые общей экономической ситуацией, сложившейся в обществе, не касаются



его представителей. Для удовлетворения требований изменившейся производственной технологии они не должны под страхом лишений изменять свой образ жизни или свои теоретические воззрения на окружающий мир, так как они не являются в полном смысле органической частью производственной общности. Поэтому эти потребности не вызывают у представителей ираздного класса той степени беспокойства но поводу существующего порядка, которое одно может заставить какую-либо группу людей отказаться от взглядов и способа существования, ставших для них привычными. Функция праздного класса в развитии общества - препятствовать движению, сохраняя то, что устарело. Это суждение отнюдь не ново, оно давно уже повторяется общественным мнением как избитое утверждение.

Широко распространенное мнение, что класс богатых но природе консервативен, стало общепринятым без малейшего содействия со стороны какой-либо теории, рассматривающей место и отношения этого класса в развитии общества. Когда дается толкование его консервативности, то обычно предлагается завистническое толкование: богатый класс противится нововведениям потому, дескать, что у него есть закрепленное законом право на собственность - недостойная материальная заинтересованность в сохранении существующих условий. Толкование, выдвигаемое здесь, не иринисывает праздному классу никаких неподобающих мотивов. Сопротивление переменам в системе развития общества является инстинктивным и не основывается прежде всего на корыстном подсчете материальных выгод; это инстинктивное отвращение, возникающее при любом отходе от обненринятого способа обращения с вещами и общепринятого взгляда на вещи, - отвращение, знакомое всем людям и преодолеваемое лишь под нажимом обстоятельств. Всякая перемена в образе жизни и образе мыслей вызывает раздражение. Разница, существующая в этом вопросе между богатыми и простыми представителями рода человеческого, заключается не столько в этом побуждающем к консервативности мотиве, сколько в степени подверженности действию экономических сил, вызывающих перемену. Представители богатого класса не так легко подчиняются требованию нововведения, как другие люди, потому что-их ничто к этому не принуждает.

Такая консервативность столь явная черта праздного

класса, что она даже стала считаться признаком почтенности. Поскольку консервативность является характерным признаком более богатой, а следовательно, почтенной части общества, она приобрела известную украшающую и наделяющую почетом значимость. Она стала до такой степени обязательной, что приверженность консервативным взглядам,принимается при наших понятиях о почтенности как нечто само собой разумеющееся; и она становится долгом всех, кто хотел бы, чтобы его жизнь была безупречной в глазах общества. Консервативность как характерная черта высших слоев соответствует внешним приличиям, а новаторство, наоборот, вульгарно, будучи явлением, присущим низам. Первым и крайне бездумным ощущением при том порицании и инстинктивном отвращении, с которым мы отворачиваемся от всяких преобразователей социального порядка, является именно это ощущение присущей делу вульгарности. Поэтому даже в тех случаях, когда признаются существенные достоинства того, за что выступает новатор, - а такое случается, еслн пороки, которые он хочет излечить, достаточно далеки в плане времени, пространства или личного контакта, - человек сохраняет неизменное ощущение того, что новатор является лицом, связывать себя с которым но крайней мере некрасиво и от социального контакта с которым нужно устраняться. Новаторство - дурной тон.

То, что обычаи, действия и взгляды зажиточного праздного класса приобретают характер предписывающего канона иоведепия для остальной части общества, придает консервативному влиянию этого класса еще большую значимость и размах. Следовать им - обязанность, ложащаяся иа плечи всех почтенных людей. В результате богатые слои, занимающие высокое положение в обществе, являясь самим воплощением добропорядочности, оказывают на развитие тормозящее действие, сильно превосходящее то влияние, которое определялось бы просто численностью класса. Предписывающий пример праздного класса способствует значительному усилению сопротивления всех других слоев общества, которое оказывается всякому нововведению, и закреплению привязанности людей к добрым, унаследованным от прошлого поколения институтам.

В том, что касается препятствий к усвоению обществом образа жизни, оказавшегося в большем согласии с потребностями времени, существует другой способ, кото-

14 Заказ № 1614



рым праздный класс оказывает свое влияние. Этот второй способ направляющего действия со стороны верхов нельзя строго последовательно подвести иод ту же категорию, что и инстинктивная консервативность и отвращение, питаемое к новому образу мысли, о которых только что говорилось; однако его вполне можно здесь рассматривать, так как у него есть с консервативным образом мысли то общее, что он стремится задержать введение нового и разви-тпе социальной системы. Кодекс внешних приличий, условностей и обычаев, популярный в какой-то определеи-пый момент времени среди определенного народа, в известной степени представляет собой органическое целое но своему характеру, так что любое ощутимое изменение в одном пункте системы влечет за собой если не перестройку всей системы во всех отношениях, то некоторое изменение или реорганизацию в других вопросах. Когда в системе производится перемена, касающаяся отдельного мелкого момента, то расстройство системы условностехг, являющееся результатом этой перемены, может быть незаметным, но даже в таком случае можно с уверенностью сказать, что какое-то нарушение системы в целом, имеющее более или менее далеко идущие последствия, наступит. С другой стороны, если предпринимаемое преобразование требует упразднения или изменения в целом существующего института, имеющего в традиционной системе первостепенное значение, то сначала кажется, что в результате этого преобразования произойдет серьезное расстройство всей системы; становится ясным, что переустройство общества но новому образцу, принятому на вооружение в одном из главных элементов системы, было бы если и возможным, то, во всяком случае, трудным и мучительным процессом.

Чтобы понять трудности, связанные с такой коренной переменой в каком-либо одном признаке традиционного образа жизни, нужно только представить упразднение в любой стране с заиадпоевропейской культурой института моногамного брака или системы установления родства по мужской линии, института частной собственности или теистической веры; или же иредноложить упразднение поклонения предкам в Китае, систему каст в Индии, рабство в Африке; или же в странах ислама - установление равенства между полами. Нет необходимости в каких-либо доводах, показывающих, что в любом из этих случаев расстройство системы принятых в обществе условпо-

стен было бы очень значительным. Чтобы произвести такого рода нововведение, требуются весьма глубокие изменения в других элементах системы, отличных от тех, па которые непосредственно распространяется нововведение. Отвращение, испытываемое при любом подобного рода нововведении, выливается, по существу, в неприятие чуждого образа жизни. Знакомым из новседпевного опыта фактом является отвращение, испытываемое добропорядочными людьми при всяком отходе от общепринятых способов существования. Нередко можно слышать, как люди, раздающие в обществе полезные советы и указания, подчеркивают те далеко идущие пагубные последств1ш, от которых пострадало бы общество при таких сравнительно малых переменах, как отделение от государства англиканской церкви, облегчение бракоразводного процесса, предоставление женщинам избирательных прав, запрещение производства и продажи алкогольных напитков, отмена илн ограничение наследственных прав и т. д. Введение всякого такого новшества, говорят нам, «до основания потрясло бы общественное здание», «повергло бы общество в хаос», «подорвало бы основы морали», «сделало бы жизнь невыносимой», «разрушило бы установленный природой порядок» и т. д. Эти различные выражения гиперболичны, конечно, но своему характеру, однако они в то же время являются, как всякие преувеличения, свидетельством того, сколь сильно ощущается серьезность тех последствий, которые они призваны описать. Действие этих и им подобных нововведений по расстройству общепринятого образа жизни воспринимается как имеющее гораздо более серьезное зпачепие, чем просто изменение отдельно взятого элемента из ряда всякого рода социальных устройств, производимых в интересах людей, живухцих в обществе. То, что с такой очевидностью сира-вед.тиво в отношении нововведений первостененной важности, в меньшей степени справедливо и в отношении перемен, имеющих не столь непосредственное зпачепие для общества. Отвращение к переменам есть но большей части отвращение к хлопотам по перестройке, иеобходимость которой вызовет любое конкретное изменение; и вот такая сплоченность системы институтов любой дайной культуры или любого народа усиливает инстииктивное сопротивление, оказываемое всякой перемене в привычном образе мышления людей, даже в тех вопросах, которые сами по себе не имеют большого значения.

[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [ 34 ] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60]