По эстетическим соображениям газон - это выгон для коров; и в наши дни бывают случаи, когда воссоздается идиллия долнхоблонда и на частный участок выиускает-ся корова - там, где дорогостоимость сопутствующих расходов исключает какие-либо подозрения в бережливости. Обычно в таких случаях выбирается корова дорогой породы. И все же грубый намек на бережливость, который почти неизбежно при этом присутствует, не позволяет использовать это животное в декоративных целях. Так что во всех случаях, за исключением тех, когда подозрение в бережливости отвергается наличием роскоши во всем, что «кружает участок, нужно избегать испо.льзования коровы в качестве эстетического объекта. Там же, где не подавить слишком сильного пристрастия к какому-нибудь пасущемуся животному, призванному пополнить имитацию пастбища, на место коровы находится какая-нибудь замена, более пли менее ей уступающая, как, например, олень, антилопа пли другое экзотическое животное. Хотя эти животные и не создают в воображении европейца такой пасторальной идиллии, как корова, тем пе менее им отдается предпочтение в силу их высокой цены или •бесполезности - и вследствие этого хорошей репутации. Не являясь заурядным образом прибыльными на деле, они не дают и основания для подобных предположений.
Общественные парки, естественно, попадают в ту же категорию явлешп"!, что и газоны, в идеале они тоже представляют собой имитацию пастбища. Лучшим уходом за таким парком будет, конечно, выпас скота, и скот на фоне травы будет неплохим дополнением к красоте самого парка - едва ли это нужно доказывать человеку, который когда-нибудь видел пастбище в хорошем состоянии. Стоит отметить, однако, как одно из выражений денежного компонента в общественных вкусах, что к такому способу содержания общественных парков прибегают редко. Самое лучшее, что может сделать искусный рабочий под наблюдением опытного смотрителя, - это более или менее близкую имитацию пастбища, но результат неизбежно будет в чем-то не дотягивать до художественного эффекта, получающегося при выпасе скота. Однако нри том понимании, которое бытует в обществе, присутствие стада скота в публичном месте отдыха неотступно наводило бы на мысль о бережливости п полезности и поэтому •было бы донельзя неприличным. Поскольку такой способ
[у.хода за парковыми участками сравнительно недорог, ов -не соответствует внешним приличиям.
Такое же, в общем, значение имеет еще одна особенность, характерная для общественных парков. Наблюдается усиленная демонстрация дороговизны вкупе с притворной простотой и грубой полезностью. Те же черты проявляются в парковых утстках при частных домах ьа всех тех случаях, когда вкусы владельцев или управляю-щи.х сформированы в условиях жизни средних слоев и.лп иод влиянием традиций высших слоев общества, сложившихся в детские годы того поколения, которое теперь доживает свой век. В парках, сообразующихся с вкусами, привитыми современному высшему слою, такие черты не проявляются в столь заметной степени. Причина такого различия вкусов между двумя поколениями благовоспитанных лиц лежит в изменении их эконолшческого положения. Аналогичные отличия можно почувствовать как в общепринятых идеалах в устройстве участков для отдыха и развлечений, так п в других отношениях. В нашей стране, как и во многих других, до второй половины XIX в. таким состоянием, которое освобождало бы от бережливости, обладала лишь очень малая часть населения. Благодаря несовершенным средствам сообщения разбросанные по стране представители этой малой части населения не имели реального контакта друг с другом. Поэтому не было основания для развития вкуса в духе пренебрен;е-ния дороговизной. Ниче.м не обузданным было воз.муще-ние благовоспитанного вкуса против плебейской бережливости. В каких бы единичных случаях ни проявлялось естественное чувство красоты, в одобрении недорогостоящего или нерасточительного окружения ему недоставало «социальной согласованности», которую не может дать ничто, кроме значительной группы схожим образом мыслящих людей. Не было, стало быть, никакого действенио-го мнения высших слоев, которое позволяло бы смотреть сквозь пальцы на свидетельства возможной нерасточительности в содержании парковых участков; и не было, следовательно, никаких существенных расхождений менаду представлениями об идеальном облике участка для отдыха и развлечений у праздного класса и у более низ-ки.х, средних слоев. И те и другие слои строили свои идеалы в страхе уронить в глазах представителей данного слоя свою денежную репутацию.
В наши дни расхождение в идеалах становится очевид-
Еым. Часть праздного класса, которая последовательно освобождалась от труда и денежных забот на протяжении по крайней мере одного поколения, теперь является достаточно большой, чтобы формировать и поддерживать мнение в отношепий вкусов. К факторам, которые облегчают достижеипе «социальной согласованности» внутри •праздного класса, добавились возросшие возможности передвижения. Внутри этого класса избранных необреме-непность бережливостью стала настолько само собой разумеющейся, что почти утратила свою утилитарность в качестве основы денежной благопристойности. Поэтому -сегодняшние каноны вкуса высших слоев общества не так последовательны в требовании неустанной демонстрации больших расходов, начисто исключающей даже видимость -бережливости. Итак, на этих высших социальных и интеллектуальных уровнях появляется пристрастие к простому и «естественному» в устройстве парковых участков. Порождаясь в значительной мере инстинктом мастерства, это пристрастие с переменным успехом приносит свои плоды. Оно редко проявляется в чистом виде и временами переходит в нечто не сильно отличающееся от той подделки под безыскусственность, которая была упомянута выше.
Слабость к приспособлениям, обнаруживающим грубую функциональность, неизбежно наводящим на мысль « их прямом и нерасточительном использовапии, присутствует даже во вкусах средних слоев, однако там достаточную власть над такой слабостью берет безраздельно господствующий канон почтенной бесполезности. Вследствие этого такая слабость проявляется в разнообразной по способам и средствам притворной полезности - в таких •п.зобретениях, как литые ограды, мосты, беседки, павильоны и тому подобные декоративные детали. Такая притворная полезность в том, что, может быть, является самым сильным отклонением от начальных побуждений, диктуемых чувством экономической красоты, находит свое выражение в чугунных оградах и решетках грубого литья 1лп в окружных подъездных путях, проложенных по ровному участку.
Разборчивый праздный класс перерос в своем разви-тпп использованпе таких псевдополезных разновидностей денежной красоты, по крайней мере в некоторых вопросах. Однако вкусы индивидов, составляющих более ран-япе пополнения собственно праздного класса, а также
вкусы средних и низших слоев все еще требуют вдобавок к эстетической красоте красоты денежной, даже в тех предметах, которые первоначально вызывали восхищение красотой, присущей им таким же естественным образом, как ветви дереву.
Вкусы общества в этих вопросах следует усматривать в том, как высоко ценятся общепринятые клумбы на общественных парковых участках и искусство фигурной стрижки садовых деревьев. Быть может, самый что ни на есть удачный пример такого преобладания во вкусах средних слоев денежной красоты над красотой эстетической виден в иереоборудовании участка, который до этого был занят под Колумбийскую выставку *. Это подходящий пример для иллюстрации того, что весьма сильное требование почтенной дороговизны все еще присутствует даже там, где избегается всякая демонстрация показной расточительности. Художественный эффект, действительно получающийся при такой реконструкции, как-то сильно расходится с тем видом, который придал бы участку человек, не руководствуйся он денежными канонами вкуса. Среди населения города даже класс «лучших» смотрит на продвижение работ с нескрываемым одобрением, наводящим на мысль, что в данном случае если и существует расхождение между вкусами высших и вкусами низших или средних слоев городского населения, то оно невелико. Чувство прекрасного у населения такого города, который является представительным в отношении развитой денежной культуры, старается не допустить никакого отхода от великого принцппа денежной цивилизации - демонстративного расточительства.
Любовь к природе, сама, возможно, заимствованная у великосветского кодекса вкусов, под руководством такого канона денежной красоты иногда выражается самым неожиданным образом, приводя к результатам, которые незадачливому зрителю могут показаться нелепыми. Например, общепринятый обычай сажать деревья в безлесных районах нашей страны был перепесен в качестве статьи почетного расходования в районы, густо поросшие лесом; так что для деревни или отдельного фермера в по-
* Международная выставка-ярмарка, открывшаяся в Чикаго в 1893 г. Ее павильоны, построенные в псевдоклассическом стиле, образовали «белый город» рядом с университетом, где преподавал автор. - Ярмлг. перев.
росшей лесом сельской местности отнюдь не в диковину очин];ать землю от растун];их иа ней деревьев и тут же опять сажать во дворе фермы или вдоль улиц саженцы некоего привозного вида. Таким образом, иоросли дуба, вяза, бука, ореха, тсуги *, березы и американской лины вырубаются, чтобы освободить место для молодых саженцев изысканного клена, тополя трехгранного и ивы плакучей. Считается, что оставленные на своем месте лесные деревья, не требуюп];ие особых затрат, умалили бы достоинство, которым должен облекаться предназначенный для украшения предмет, отвечаюш;ий стремлению к почету.
Подобное распространение влияния денежной репутации па вкусы можно проследить в том, как складываются распространенные представления о красоте животных. О той роли, которую денежный канон вкуса играет в отведении корове оиределенного места на шкале эстетических оценок общества, уже говорилось. Нечто иохонее справедливо в отношении других домашних животных в той мере, в какой они ощутимым образом полезны обществу в производственном отношении - как, например, домашняя птица, свиньи, скот, овцы, козы, тягловые лошади. Они носят производительный характер и служат полезной, нередко прибыльной цели, следовательно, на них не обнаруживается с такой легкостью печать красоты. Иначе обстоит дело с теми домашними животными, которые обычно» не служат никакой нроизводственной цели, такими, как голуби, ионугаи и другие итицы, содержащиеся в клетках, кошки, собаки и скаковые лошади. Они обыкновенно составляют статью демонстративного потребления, а следовательно, их содержание почетно по своей природе, и их законным образом можно считать красивыми. Этот класс животных вызывает традиционные спмнатии у всех высших слоев, в то время как слои, лежащие в денежном отношении ниже, - а также то избранное меньшинство праздного класса, среди которого в известной мере отживает канон категорического отказа от бережливости,-эти слои, находя красивыми тех или иных животных, не придерживаются раз и навсегда установленной денежной границы менаду прекрасным и уродливым.
Следует сказать о второстепенных основаниях досто-
* Тсуга - хвойное дерево с ценной древесиной, произрастающее в Азии и Америке. - Прим. перев.
инства тех домашних животных, которые приносят почет и слывут красивыми. Помимо птиц, относящихся к разряду приносящих почет домашних животных - своим местом в этом разряде они обязаны исключительно тому, что по своему характеру они неприбыльны, - особого внимания заслуживают кошки, собаки и скаковые лошади. Кошка является наименее почтенным из только что названных животных, ибо составляет наименее расточительную статью потребления, она может даже приносить пользу. В то же время по своему кошачьему темпераменту она не соответствует почтенному назначению. Она живет с человеком на условиях равенства, знать не знает о том отношении статуса, которое является древнейшим основанием всех различий в достоинстве, почете и славе, не годится для беснренятственного исиользования в завистном сравнении, проводимом между владельцем и соседями. Исключение из этого последнего правила встречается в случае таких редких и причудливых предметов, как ангорская кошка, имеющая в деле обретения почета некоторую мало-мальскую ценность на основе дорогостоимости и имеющая поэтому определенные основания считаться красивой но денежным мотивам.
Собака обладает известными достоинствами как в плане бесполезности, так и по особенностям природного темперамента. В возвышенном смысле ее часто называют другом человека и высоко ценят за ум и преданность. Все это значит, что собака - слуга человека и обладает даром безоговорочного иодчинения, с расторопностью раба угадывая настроепне хозяина. Вкупе с этими чертами, позволяющими собаке прекрасно вписываться в систему статуса-и которые в этом отношении нунно записать в число полезных, - собака обладает некоторыми свойствами, имеющими более сомнительную эстетическую ценность. Из домашних животных она является самым грязным и самым несносным но повадкам. Но это компенсируется ее раболепным, ласковым отношением к хозяину и готовностью причинить ущерб и неудобство всем остальным. Значит, собака способна снискать наше расположение тем, что предоставляет возможность свободно проявляться нашей склонности к господству, а составляя при этом большую статью расходов и не служа обычно никакой нроизводственной цели, она занимает во взглядах человека прочное место как что-то доброночтенное. В то же время собака в нашем воображении ассоциируется с охотой-