назад Оглавление вперед


[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [ 13 ] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60]


13

уровень благосостояния становится для него привычным, этот новый уровень тотчас перестает доставлять сколь-нибудь большее удовлетворение, чем доставлял прежний. Во всяком случае, наблюдается общая тенденция к превращению существующего денежного уровня в отправной момент для нового увеличения богатства, а это в свою очередь выдвигает новый уровень достатка и новую расстановку сил между благосостоянием своих соседей и своим собственным. В том, что касается данного вопроса, цель, преследуемая накоплением, состоит в том, чтобы возвыситься над другими, приобрести большую денежную силу по сравнению с остальными членами общества. Пока для нормального, среднего индивида результат такого сравнения оказывается явно неблагоприятным, он будет жить в постоянной неудовлетворенности своим настоящим уделом; когда же он достигнет уровня, который можно назвать престижной денежной нормой данного общества или данного слоя общества, его постоянная неудовлетворенность уступит место беспокойному, напряженному стремлению вырваться вперед и все более увеличивать разрыв между своим денежным состоянием и той средней престижной нормой. Индивид никогда не будет настолько удовлетворен результатом своего завистпического сопоставления, чтобы в борьбе за денежную престижность не иметь охоты поставить себя еще выше по отношению к своим соперникам.

Жажду богатства в силу ее природы почти невозможно утолить в каждом отдельном случае, а об удовлетворен нии общего стремления к богатству большинства, очевидно, не может быть и речи. Как бы всеохватывающе, поровну или «справедливо» ни распределялся общий прирост общественного благосостояния, он нисколько не приблизит насыщение той потребности, почвой для которой является стремление каждого превзойти всякого другого в накоплении материальных ценностей. Если бы, как иногда полагают, стимулом к накоплению была нужда в средствах существования или в материальных благах, тогда совокупные экономические потребности общества понятным образом могли быть удовлетворены при каком-то уровне развития производственной эффективности, но, поскольку борьба по сути является погоней за престижностью на основании завистпического сопоставления, никакое приближение к определенному уровню потребления невозможно.

Только что сказанное нельзя понимать так, что нет никаких других стимулов приобретения и накопления, кроме этого желания превзойти других в денежном положении и таким образом добиться уважения и зависти своего собрата. Стремление к большему комфорту и обеспеченности выглядит как повод к накоплению на каждой стадии этого процесса в современном промышленном обществе, хотя престижный уровень достатка в этом отношении в свою очередь находится в очень большой зависимости от привычки к денежному соперничеству. Этим соперничеством в значительно!"! мере обусловлено формирование способов потребления и выбор предметов потребления для личных благ и приличных средств к жизни.

Помимо этого, мотивом к накоплению является власть, даруемая богатством. Склонность к целенаправленной деятельности и отвращение, испытываемое при всякО!! бесплодности своих усилий, присущи человеку в силу его свойства выступать в качестве агента действия и не покидают его даже тогда, когда он поднимается над уровнем наивной общинной культуры, где доминирующей нотой является не подвергаемое анализу и безраздельное единение индивида и группы, с которой связана его жизнь. Когда перед ним открывается хищнический путь, где своекорыстие в узком смысле слова становится преобладающим, эта склонность еще остается при нем как всепроникающая черта, формирующая образ его жизни. Скрытым экономическим мотивом остается склонность к достижению успеха и нерасположение к тщетности усилий. Изменяются л1!шь форма выражения этой склонности и непосредственные объекты, на которые она направляет деятельность человека. При системе индивидуальной соб-ствен1!0сти наиболее доступными для достижения цели являются те средства, которые предоставляет приобрете-h!ie и на1опление материальных центюстс!!, и, когда складывающийся на базе уважения к себе антитезис «я - он» становится более осознанным, склонность к достижениям - инстинкт мастерства - все более стремится принять форму напряженных стараний превзойти других в денежном успехе. Денежный успех, поверяемый завистническим сопоставлением себя с другими людьми, становится общепринятой целью всякого действия. Сопоставление себя с другими людьми приобретает благоприятный для человека исход в результате стремления к одной цели - денежному успеху, - являющейся в текущий момент общепри-

6 Заказ Mb 1614



пятой и законной, и, следовательно, нерасположение к тщетным действиям в значительной степени сращивается со стимулом соперничества. Оно направлено на усиление борьбы за дененчную престижность путем наложения резкого неодобрения иа всякий промах и всякое свидетельство промаха в деле денежного нреусневания. Целенаправленными начинают считаться главным образом те усилия, которые ведут к более достоверному проявлению накопленного богатства. Среди мотивов, которыми руководствуются люди при пакоилении богатства, первенство и но размаху, и по силе остается за этим мотивом денежного соперничества.

Возможно, излишне говорить, что при использовании термина «завистиический» у нас нет никакого намерения отнестись к какому-либо из явлений, для характеристики которых употребляется это слово, с пренебрежением или превознести его, счесть его достойным похвалы или предосудительным. Термин пснользуется в специальном значении, описывая сопоставление людей друг с другом в целях оценки и расположения нх но рангу достоинств и значимости - в каком-то эстетическом или моральном смысле, - таким образом закреп.ляя за ними соответствующие степени самодовольства, которое от них можно ожидать или на которое они вправе рассчитывать сами. Завистни-ческое соперничество есть процесс оценки .людей в отношении их достоинства.

:а<4

ГЛАВА m

ДЕМОНСТРАТИВНАЯ ПРАЗДНОСТЬ

Непосредственный результат такой борьбы, как та, которая только что была описана в общих чертах, если бы в ее процесс не вмешивались другие экономические силы или другие особенности соперничества, заключался бы в том, чтобы делать людей трудолюбивыми и бережливыми. И такой результат наблюдается в той мере и посто.чьку, поскольку он касается низших слоев, для которых производительный труд является обычным средством к ириоб-ретению материальных ценностей. Это справедливо главным образом в отношении трудящихся слоев оседлой общности людей, находящейся на аграрной ступени общественного производства, в которой существует значительное дробление собственности и где законами и обычаями этим слоям обеспечивается более или менее определенная доля продукта общественного производства. Этим низшим слоям в любом случае не избежать труда, и трудовая ио-винность поэтому не является для них особо унизительной, но крайней мере в пределах своего слоя. Они, поскольку труд является тем образом жизни, который ими осознай и с которым они примирились, скорее, испытывают некоторую соревновательную гордость оттого, что их работа носит производительный характер. Причем это нередко единственная доступная им область соперничества. Среди тех, для кого приобретение и соперничество возможны только в сфере производительности и бережливости, борьба за денежную престижность в известной мере выливается в повышенное усердие и крайнюю осмотрительность в расходах. Однако в процессе соперничества выдвигаются определенные вторичные факторы, о которых еще будет идти речь, видоизменяющие весьма существенным образом соперничество и удерживающие его в рамках этих направлений как среди слоев, лежащих ниже в денежном отношении, так и среди денежного класса.

Совсем иначе, однако, обстоит депо с занимающим высшее положение денежным классом, который представ-



ляет для нас здесь непосредственный интерес. Этот класс также не лишен стимула к усердию и экономии, однако вторичные факторы денежного соперничества столь сильно определяют его действие, что практически подавляется всякая тенденция в этих направлениях и стимул к усердию не получает практически никакого выражения. Самым сильным из вторичных факторов соперничества, как и самым широким по масштабам воздействия, является требование воздср>кання от производственной деятельности. Это особенно справедливо в отношении варварской стадии развнтия культуры. В привычном мышлении людей в условиях хищнической культуры труд начинает ассоциироваться со слабостью и иодчинением хозяину. Труд, следовательно, является показателем более низкого положения и становится недостойным высокого звания человека. Благодаря этой традиции труд воспринимается как унижающий достоинство, н традиция эта отнюдь не умерла. fIao6opoT, с развитием социальной дифференциации она приобретает силу аксиомы благодаря старинному, неписаному и не вызывающему сомнения закону.

Для того чтобы заслужить и сохранить уважение людей, недостаточно лишь обладать богатством и властью. Богатство пли власть нужно сделать очевидными, ибо уважение оказывается только по представлении доказательств. И свидете.тьство богатства пе только служит тому, чтобы внушать другим представление о своей важности и поддерживать вживе н в бдении ощущение своей значимости в других людях, - оно едва ли не так же полезно в создании и оберегаинн своего самодово.тьства. На всех ступенях развития культуры, кроме низших, человек обычного склада ума находит утешение в чувстве уважения к самому себе и поддерживает его «приличным окружением» и устранением от «низких обязанностей». Вынужденный отход от привычного ему уровня приличий, будь то в личном имуществе или в виде и размере его повседневной деятельности, воспринимается - даже помимо осознания того, имеет ли он одобрение или неодобрение со стороны товарищей, - как ущемление его человеческого достоинства.

Архаичное представление о различии низкого и почетного в образе жизни человека и сегодня остается весьма и весьма сильным. Настолько сильным, что мало кто из «класса лучших» не обладает инстинктивным отвращением к черной работе. Мы живо воображаем себе нечистоту,

которую стало ритуалом приписывать в особой степени тем занятпям, что по привычке мысленно связываются у вас с домашней прцслугой. Как представляется всякой личности пзысканного вкуса, определеьтые обязанности, которые, по обыкновению, возложены на слуг, неразрывно связаны с осквернением души. Плебейское окружение, захудалые, т. е. недорогие, жилища и грубые занятия в общем производстве подвергаются безоговорочному презрению и избегаются. Эти вещи несовместимы с жизнью на удовлетворительном духовном уровне - с «высокими мыслями». Известная степень праздности и освобождения от непосредсгве1шого контакта с такими производственными процессами, которые отвечают первоочередным повседневным целям че.товеческой жизни, со времен древнегреческих философов и до настоящего времени неизменно воспринимаются теми, кто над этим задумывается, как предпосылка к достойной, или красивой, или даже безупречной жизни. Сама по себе праздная жизнь (и все с ней связанное) облагораживает человека и является прекрасной в глазах всех цивилизованных людей.

Это личное, субъективное значение праздности и других свидетельств богатства несомненно является большей частью производным и второстепенным. Оно отчасти отражение того факта, что праздность утилитарна как средство заслужить у других почет, а отчасти - результат подмены одного понятия другим. Выполнение работы стадо свидетельством уступающей силы, поэтому сам труд путем мысленного опущения промежуточных понятий стал рассматриваться как низкий ио самой сути.

В течение собственно хищнической стадии и особенно следующих за ней ранних стадий квазимиролюбивого развития производства праздная жизнь являлась самым наглядным и убедительным доказательством денежной силы, а следовательно, и превосходства в силе вообще. Причем всегда при условии, что праздный господин может продемонстрировать свой покой и блаженство. На этой стадии богатство состонт главным образом из рабов, а выгоды, происходящие из обладания таким богатством и властью, имеют форму в основном .личного услужения и его непосредственных плодов. Демонстративное воздержание от труда становится, таким образом, традиционным признаком превосходства в денежных успехах и общепризнанным показателем степени заслуженного почета. И наоборот, так как прилежание в производительном тру-

[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [ 13 ] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27] [28] [29] [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] [42] [43] [44] [45] [46] [47] [48] [49] [50] [51] [52] [53] [54] [55] [56] [57] [58] [59] [60]