в Испании - лишь 16%. За период 1950-1980 гг. эти показатели сблизились, увеличиваясь во всех странах. В 1950 г. женщины составляли 28,5% экономически активного населения США, Канады, Западной Европы и Японии. К 1959 г. эта цифра равнялась уже 33,8%, в 1970 г. - 35,4%, а в 1977 г. - 37,4%"*. Приведенные данные указывают на то, что усиление после войны профессиональной активности женщин в значительной степени способствовало общему увеличению экономически активного населения на Западе. Это развитие стало следствием изменения социально-психологического отношения к женщине, произошедшего за последние десятилетия. Улучшение и развитие образования, снижение рождаемости и освобождение женщины облегчило ей доступ к профессиональной активности.

Но в периоды рецессии, особенно в 70-х годах, безработица среди женщин увеличивалась непропорционально. По этому поводу можно выдвинуть два объяснения. Несмотря на движение за освобождение женщин, им предлагалась второсортная работа. Это объяснялось значительным количеством неявок на работу, профессиональной подготовкой и недостаточной мотивацией. Поэтому в периоды спадов в экономике от них избавлялись в первую очередь. Другим обоснованием, вероятно, была связь между профессиональной активностью женщины и ее возрастом. У мужчин такая зависимость представляла собой плавную кривую, быстро и постоянно возраставшую от 15 до 35 лет, которая стабилизировалась на уровне 98%. После 50-ти лет начиналось медленное снижение. У женщин такая кривая выглядела гораздо менее "регулярно". Первый "пик" она достигала в период от 20 до 25 лет, затем следовало снижение, а от 45 до 50 лет - снова рост, но уже менее значительный. Далее следовало уже постоянное снижение"*. Весьма вероятно, что такая нерегулярность трудовой активности женщин в сравнении с мужчинами оказывала неблагоприятное влияние на использование женской рабочей силы.

Последним фактором, влиявшим на гибкость предложения рабочей силы после войны, было сокращение числа занятых в сельском хозяйстве. Табл. 14 характеризует в общих чертах те изменения, которые определяли структуру активного населения в западных странах во время индустриализации. Эти данные подтверждают гипотезу, выдвинутую Колином Кларком (Colin Clark)*. В таких странах, как США, Великобритания, эти изменения закончились уже в 50-х годах. Так, к 1950 г. в сельском хозяйстве Великобритании было занято не более 5% активного населения, а к 1973 г. - лишь 2,9%. В США эти цифры были, соответственно, 12, и 4,1%. В тех же странах, где первоначально число занятых в сельском хозйстве было велико, сокращение приняло больший размах. В 1950 г. в аграрном секторе Японии было занято 49% всего активного населения, а в 1973 г. эта цифра составляла уже не более 13,4%. На те же даты соответствующие показатели по Италии составляли 41 и 17,4%, а по Франции - 32 и 12,2%.

Во всех западных странах если численность занятых в сельском хозяйстве уменьшалась, увеличивалось их число в сфере услуг. Промышленность не знала такой зависимости. В большинстве стран число занятых в промышленном секторе увеличивалось в 50-х и 60-х годах в абсолютных показателях. В тот же период относительная доля промышленности в общих показателях занятости регулярно возрастала в Японии и Италии, однако в ФРГ и Франции наметилась тенденция к стабилизации. В США, Великобритании, Швеции и странах Бенилюкса началось пропорциональное снижение числа занятых в промышленности.

См. табл. 9, колонки 2, 10, 21, 33. "* Существовало два варианта поведения кривой. В Голлайдии и в меньшей степени в Швейцарии активность женщин после замужества резко снижалась, но возраст вступления в брак был значительно большим, нежели в других странах. В Финляндии и в некоторой степени в Швеции кривая была аналогичной, определявшей экономическое поведение мужчин, только на более низком уровне.

Таблш1/а 14. Доля занятых в сельском хозяйстве, промыиыеннпсти и сфере услуг в общей численности занятых в 1966-1980 гг. (в

Источники: CornwallJ. Modem Capitalism. P. 17; OCDE. Statistiques retrospectives 1960-1980, P. 46,47.

Три главных фактора обусловили сокращение занятости в сельском хозяйстве. В первую очередь производительность труда в этом секторе впечатляюще выросла как в абсолютном измерении, так и по отношению к промышленности и сфере услуг*. Во-вторых, спрос на продукцию сельского хозяйства на Западе возрастал не так сильно, как на другие товары и услуги. Общество изобилия развивалось, перешагнув порог "прокормления", и рост доходов уже не выражался в пропорциональном увеличении спроса на продовольствие. Доход был третьим фактором, который вынуждал рабочую силу покидать аграрный сектор. После второй мировой войны, за исключением тех стран, в которых аграрная сфера составляла лишь незначительную долю в общей занятости (Великобритания, Бельгия), доходы в сельском хозяйстве значительно снизились в сравнении с доходами промышленного сектора и сферы услуг. Так как этот разрыв после войны не был ликвидирован, отток рабочей силы из аграрного сектора в другие продолжался в том же масштабе*.

КАЧЕСТВЕННЫЙ АСПЕКТ ПРЕДЛОЖЕНИЯ РАБОЧЕЙ СИЛЫ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Не только количество, но и качество влияли на гибкость предложения труда. Под воздействием теории Теодора Шульца (Theodore W. Schuhz) многие экономисты очень внимательно отслеживали усилия, предпринимаемые правительствами западных стран, по улучшению качества рабочей силы. Проведенные в этой области исследования показывают, что вложенные Соединенными Штатами в "образовательный капитал" общественные инвестиции оказали результативное влияние на экономическое развитие этой страны. Европейские государства также добились успеха в деле экономического роста после войны во многом за счет улучшения своего "человеческого капитала" (см. табл. 12).

Этот феномен не нов. По результатам исследований, очевидный эффект от состояния образования и обучения начал проявляться в результатах экономического развития уже с начала 20-х годов. По подсчетам Денисона, при общих ежегодных темпах экономического роста в США за 1929-1948 гг. в 2,49 процентных пункта вклад образования составил 0,41 проц. пункта**. Статистические данные, опубликованные исследователем об уровне образования активного населения тринадцати стран ОЭСР, неопровержимо свидетельствуют о резких переменах, произошедших в период первой мировой войны. В 1870 г. средняя продолжительность обучения не превышала Ъ-4 лет и многие работники не умели читать и писать. К 1950 г. она достигла уже 8,2 лет**.

Значение инвестиций в обучение и образование для темпов экономического роста возросло после второй мировой войны. Вклад "образовательного фактора" в темпы экономического роста США составил 0,36 пункта в 1948-1953 гг., 0,4 - в 1953-1964 гг., 0,37 - в 1964-1969 гг., 0,5 - в 1969-1973 гг. и 0,67 пункта в 1973-1976 гг.2 Несмотря на общее улучшение обучения и образования, определившееся уже после первой мировой войны и продолжавшееся после второй мировой войны, различия в качестве "человеческого капитала" разных стран сохранились. Считается, что именно по этой причине после второй мировой войны производительность экономики Европы и Японии оставала от североамериканской". Каким был реальный размер этой "образовательной пропасти", и мог ли здесь иметь место "наверстывающий процесс"?

Необходимо подчеркнуть, что производительность в промышленности во всех странах ОЭСР оставалась выше, чем в других секторах экономики. 3* Отставание в доходах не проявилось ощутимо лишь в Канаде (Cornwall J. Growth and Stability. P. 51).

** В 1976 г. средняя продолжительность обучения составила 9,2 лет (Maddison А. Long Run Dynamics. P. 25).