действительности же после войны они были скорее синонимами агрессивной конкуренции, динамизма и эффективной организации. Почему это было так? Дело в том, что, несмотря на все действия старых компаний, предпринятые ими после войны, мировой рынок минерального сырья утратил свою "герметичность". Новые конкуренты своим появлением означали конец "старого порядка". Естественно, что этими конкурентами были в первую очередь американские ТНК, успешно проникающие на рьшки, где некогда господствовали старые колониальные общества из Европы. В 70-х годах сюда также удалось внедриться крупным японским компаниям. В действительности всем претендентам представлялась возможность извлечь определенную выгоду из политического суверенитета молодых государств "третьего мира". Вариантов было более чем достаточно. Так, "новички" после соответствующих консультаций с правительством могли объединяться с местными компаниями и образовывать "общее дело". Иногда речь шла о заключении долговременных контрактов на поставки с государственными предприятиями, созданными в странах "третьего мира" в целях конкуренции с ТНК. Развивающиеся государства незамедлительно ограничили господство последних в добыче полезных ископаемых. Правительства принуждали их постепенно снижать размер прибыли, часто требовали прав участия, и подчас прибегали к экспроприации. В последнем случае, правда, возникала необходимость идти на контакт с другими ТНК или создавать новые предприятия для продажи своей продукции за рубеж. Это было не так легко, и в целом стороны шли на компромисс. Развивающиеся страны и ТНК старались достичь modus vivendi, что позволяло им поддерживать олигополистическую структуру. Предприятия всегда имели прибыль, но теперь ею приходилось делиться, одновременно государства могли в большей степени контролировать производство.

Другой стратегией "третьего мира" стало довольно быстро распространившееся создание картелей на уровне государств*. Страны, располагающие значительными резервами сырья, старались заключить с другими государствами соглашения, устанавливающие минимальный уровень цен и максимальный уровень производства. Такие соглашения иногда предусматривали и разделение рынков. Целью их создания бьшо поднять цены и увеличить прибыли. Однако необходимо было, чтобы участники соглашения контролировали большую часть "своего" рынка, а также демонстрировали солидарность в вопросах выполнения взаимных договоренностей. Также важным обстоятельством было условие сохранения уровня спроса при условии роста цен. Эта схема могла действовать в краткосрочной перспективе, применительно же к более долгому периоду существовала реальная опасность захвата части рьшка субститутами дорожающей продукции. Кроме того, третьи страны, располагающие запасами такого сырья, могли увеличить объемы своего производства. В принципе, усложнить ситуацию могли бы идеологические разногласия. Однако на практике это правило не действовало. Так, Советский Союз и ЮАР, несмотря на те противоречия, которые разделяют их, тем не менее тесно сотрудничают в рамках одного из первых и наиболее прочных картелей, объединяющих производителей бриллиантов. Даже либеральная традиция США не смогла помешать принятию конгрессом в 1976 г. закона Вебба-Померанца (Webb-Pomerance), разрешающего американским предприятиям участвовать в международных картелях на правительственном уровне с условием, что такое участие не буд£т наносить ущерб внутреннему рынку Соединенных Штатов**.

Концентрация металлических руд была таковой, что само собой напрашивалось создание картелей. И такие организации как правительственные, так и частные были созданы в отраслях по производству меди, ртути, вольфрама, олова и фосфата*. Однако солидарность участников таких объединений оставляла желать

В этом контексте стоит упомянть: CIPEC (медь. 1974), 1ВА (бокситы. 1974). .МЕС (железная руда. 1975). О сырьевых картелях см.: Tilton J.E. Op. cit. P. 81.

много лучшего. Некоторые из них, не выполняя своих обязательств, шли на увеличение производства и количества продукции, продаваемого ниже установленного минимума цен. Ухудшали ситуацию и действия "третьих" производителей. Видя, что осуществлять контроль над деятельностью таких картелей не удается, развивающиеся страны подняли "сырьевой" вопрос во время международных переговоров относительно международного экономического порядка, проходивших с начала 70-х годов. Эти страны всячески рекламировали необходимость заключения специальных международных соглашений, чтобы как-то стабилизировать цены на металлы, слишком чувствительные к изменениям конъюнктуры. Это, в первую очередь, относилось к меди, бокситам и олову*. В 1975 г. было оформлено соглашение по олову, на которое пошли страны - крупнейшие производители этого металла: Малайзия, Боливия, Индонезия, Нигерия и Заир. Первоначально это соглашение оказалось успешным: во время экономического кризиса конца 70-х годов цены на олово оставались относительно стабильными**. Были предприняты попытки заключить соглашения и по другим металлам, но личные интересы участников часто мешали достичь действенных результатов*.

ДОЛГОСРОЧНЫЕ РЕШЕНИЯ

Вставшая на повестку дня проблема обеспечения ресурсами стала поводом не только для принятия срочных решений, но также требовала от частных компаний и правительств выработки долговременных программ. Их можно разделить на три категории. Первые были направлены на ускорение технического прогресса в добывающих и перерабатывающих сырье отраслях. Вторые способствовали замене редких металлов более изобильными ресурсами. Третьи ориентировались на использование морских ресурсов, богатых металлами. В первом случае частные компании зачастую при поддержке правительств предпринимали меры по улучшению технологии добычи и переработки металлов. По этому поводу стоит отметить, что первоначально использовались наиболее богатые источники сырья, затем все более бедные. Если к 1900 г. медная руда содержала в среднем 4% металла, в то время как в 1973 г. - уже только 0,53%. Для олова и других металлов эта пропорция была еще меньше™. Помимо этого, переработка металлов требует большого количества энергии и является источником сильного загрязнения окружающей среды. Яркий пример - алюминий. Ведутся широкомасштабные исследовательские программы по переработке металлов. Наиболее обещающими технологиями будущего представляются гидрометаллургия и использование достижений микро-биологии.

Во второй группе отметим прогресс в попытках заменить традиционные металлы. Работы здесь концентрируются прежде всего на поиске заменителей, как правило, из искусственных элементов того сырья, которого уже не хватает. Правительства также стремятся сократить свою зависимость от некоторых видов сырья, изменяя структуру потребления. Так, отдавая предпочтение общественному транспорту в сравнении с личными средствами передвижения можно экономить не только энергию, но и сырьевые ресурсы. В том же русле лежат попытки властей повлиять на расширение товаров с более длительным сроком потребления. В некоторых местах ведутся кампании против так называемого общества "pret к jeter". В эту линию также вписываются мероприятия по расширению технологий вторичной переработки уже использованного сырья. Переработка металлов использовалась уже давно в США, но сейчас она заметно расширяется. В 1974 г. от 20 до 30% общего потребляемого количества железа, свинца, меди, никеля, олова и более 50% сурьмы были продуктами вторичной переработки.

Третья категория мероприятий вписывается в рамки общей дискуссии относительно прав на морские пространства. Научные исследования доказали, что

последние таят значительные запасы сырьевых ресурсов. Вдали от берегов на дне океана находятся огромные магнезиевые конкреции с содержанием около 24% этого металла, а также включающие 14% железа, немного меди, никеля и кобальта. Даже на основе существующей технологии рентабельной становится добыча таких конкреций с глубины 3000 000 м, что и делают американские и японские компании. Известно также, что в морских глубинах находятся конкреции с содержанием олова, фосфата, алмазов. Однако современные технологии еще не позволяют сделать их добычу рентабельной.

Между тем имеется одна весьма деликатная проблема, связанная с определением прав на такую добычу за пределами собственно территориальных вод. В начале 80-х годов еще не существовало никакого законодательства в этой области. На сегодняшний день в рассматриваемой сфере действуют правила, аналогичные тем, которые определяют права собственности на поднятые затонувшие корабли. Это означает, что извлеченные ценности принадлежат той компании, которая ведет разработку. В этом случае в выигрыше остаются, безусловно, развитые западные индустриальные государства, которые обладают более высокими технологиями в данной сфере. Естественно, что это вызывает критику со стороны стран Восточного блока и "третьего мира".

Дискуссии по этой проблематике ведутся в рамках ООН. Главной их целью является достижение соглашения по международным водам, приемлемое для всех стран. Последнее должно урегулировать вопросы, связанные не только с разработкой залежей полезных ископаемых, но и рыбной ловлей, навигацией и источниками энергии. К 1982 г. состоялось уже четыре международных конференции. Первая, проходившая в 1958 г., была полностью посвящена вопросам рыбной ловли и навигации. Вторая (в 1960 г.) пыталась определить права собственности на морские пространства, однако, не достигла позитивных результатов. Участники переговоров не могли достичь согласия по вопросу о расширении зоны территориальных вод за пределы трех морских миль. Между тем, противоречия между Востоком и Западом постепенно уступили место более острому противостоянию между Севером и Югом. В этой атмосфере проходила третья конференция с 1974 по 1980 г.

"Группа-77", представляющая интересы "третьего мира", хотела расширить сам предмет переговоров, заменив вопрос морских богатств на общую проблему нового мирового экономического порядка. Если быть более точным, ее целью было достижение более справедливого для бедных стран порядка распределения прав собственности на ресурсы. Так, на третьей конференции "Группа-77" по инициативе Латинской Америки и Китая предложила довести протяженность территориальных вод до 200 миль. В этом случае большая часть природных богатств, находящихся в море, переходила под контроль отдельных государств. Такая ситуация была бы крайне невыгодной для развитых индустриальных государств Запада по сравнению с простым определением прав собственности для тех, кто был в состоянии использовать природные ресурсы.

Индустриальные государства Востока и Запада отвергли предложение о 200-милльной зоне"*. Другая инициатива - по созданию наднационального органа Международного агентства по использованию морских ресурсов (International Sea-Bed Resorces Agency), который постоянно бы контролировал добычу сырья из глубин океана, ждала та же участь. За время этой длительной конференции стороны более или менее единодушно смогли договориться лишь по одному вопросу: площадь территориальных вод была увеличена до 12 миль. Однако не существует в настоящее время никакой реальной перспективы урегулировать проблему прав на морские богатства - позиции сторон остаются диаметрально противоположными. Страны "третьего мира" отстаивают политическое решение, защищающее их интересы в долгосрочной перспективе. Индустриальные же государства ищут вариант праг-