даж акций превышал объем реальных продаж в 4-400 раз. Никаких прибылей, заметьте, только продажи] Многие из этих компаний вообще не имели никаких прибылей. И тем не менее их превозносили и рекламировали как «великих лидеров новой экономики».

Те миллионы американцев, о которых только что говорил секретарь, те люди, которые открывали свои отчеты по брокерским операциям и видели все более значительные суммы, не задумывались над тем, что, в сущности, означают эти цифры? Это же был мираж. Это же были чисто бумажные доходы. Хуже того, эти бумажные доходы основывались на прибылях, созданных из папье-маше, из наслоений лжи.

Первый слой лжи исходил от топ-менеджеров компаний, которые преувеличивали и фальсифицировали свои прибыли, прятали свои убытки, хоронили свои долги - как правило, под законным прикрытием GAAP. Второй слой лжи прибавили аудиторы, которые заверили первый слой штампом «положительного аудиторского заключения». Третий слой создали фирмы Уолл-Стрит, которые приняли эти искаженные доходы, как евангельские истины, а затем активно понесли их в массы, раздавая компаниям высшие «рейтинги» на основе их фальсифицированных отчетов. И не забывайте четвертый слой, добавленный работающими на комиссионной основе брокерами и финансовыми консультантами, которые, все зная, раздавали «советы», используя их как прием для повышения объема продаж.

SEC (Комиссия по ценным бумагам и биржам). Мы занимаемся всем этим. К 15 августа 2002 г. главные руководители 691 крупной корпорации Америки подписали Приказ комиссии № 4-460, подтвердив точность своих отчетов. Позднее его подписали еще 237 руководителей высшего звена. Конечно, это была очень печальная глава в истории американских корпораций, но я счастлив доложить, что эта глава большей частью закрыта.

Джонстон. Прошу отметить мое несогласие.

В практике компаний все еще остаются широко распространенные махинации, связанные с дочерними предприятиями внутри страны и за ее пределами. Все еще широко распространено трюкачество, связанное с пенсионными фондами служащих. Существуют неизмеримые риски - и скрытые убытки - в разного рода долгах и деривативах. Сотни тех топ-менеджеров, которые подписали это заявление о точности своих отчетов, продолжают заниматься сомнительными махинациями.

Я захватил с собой одну «Белую книгу», представляющую собой коллективную мудрость нескольких ярчайших умов этой страны по

вопросу о падении цен на рынке акций, о его возможных последствиях и о том, что правительство должно делать - или не делать - в ответ. После перерыва я передам вашему персоналу экземпляры этого документа. Он называется «Выгоды кризиса».

Я умоляю вас не торопиться с суждением, не считать априори, что нужно любой ценой останавливать все кризисы, что следует противостоять всем дефляциям. Наоборот, я приглашаю всех присутствующих просмотреть этот отчет, чтобы изучить пользу от кризисов.

Президент. Как я понял, господин Джонстон, вы присоединились к нам сегодня, чтобы внести свой вклад в решение вопроса о том, как укрепить доверие инвесторов, и вы готовы пообещать нам свою поддержку в этом направлении. Но я не понимаю, что вы подразумеваете под «пользой от кризиса». Не вижу я и того, как это согласуется с нашей целью.

MetroBank. Господин Президент, я думаю, что вы попали в точку. Мы собрались здесь, чтобы найти способ поддержать рынок, чтобы укрепить капитал главных игроков, чтобы поднять доверие инвесторов, но цели мистера Джонстона, похоже, не соответствуют этому. Он говорит о «пользе кризисов» Но эти два слова противоречат друг другу. Ну, какая польза может быть получена от кризиса? Давайте вернемся к нашей теме.

Президент. Да! Неужели мы хотим сказать, что большой пузырь - это в основном бухгалтерская абракадабра? Если в этом состоит наша основная проблема, а вся остальная экономика в целом крепка, то о чем мы беспокоимся? О том, что наши рефор.мы пока что недостаточно успешны? Прекрасно. Ну так давайте проведем еще несколько законов по реформе. Всякий раз, когда мы делаем это, мы восстанавливаем часть доверия.

Джонстон. Если бы это было так легко! Разоблачения бухгалтерских махинаций послужили всего лишь пусковым механизмом, который вскрыл пузырь. Мы назвали целый ряд других трещин в нашей экономике. Об этих трещинах в хорошие времена думают очень немногие, но в плохие времена они угрожают разрушить всю экономику подобно вулкану.

Первое - это бюджет. Если бы бюджет был фундаментально здоров, то, может быть, .мы и смогли бы поправить дело, потратив немного больше баксов из денег наших налогоплательщиков. К сожалению, это абсолютно не тот случай. Помимо официальных оценок дефицита от 150 до 200 млрд долларов, существует внебалансовый дефицит в размере, по меньшей мере, 600 млрд долларов, согласно собственным данным ФРС по утечке средств Федерального резерва.

В своих прогнозах Административно-бюджетное управление (Office of Management and Budget, OMB) констатирует, что мы стоим перед лицом будущего увеличения дефицита еще на сотни миллиардов долларов, если прибыли корпораций и экономика в целом будут и дальше скользить вниз. Учитывая названные цифры Федерального резерва и прогнозы ОМВ, мы можем говорить о ежегодном общем дефиците в размере свыше триллиона долларов!

Отдельно замечу, что, как вы знаете, ОМВ также докладывает, что во многих правительственных отделах и агентствах сотни миллиардов долларов могут быть потеряны в результате откровенных бухгалтерских ошибок.

Президент. Это правда?

Секретарь казначейства. Боюсь, что да.

Джонстон. в этой обстановке уму непостижимо, как вы сможете покупать акции на федеральные деньги, не поколебав и без того хрупкое доверие покупателей облигаций. В таком случае вы, без сомнения, можете столкнуться лицом к лицу с провалом аукциона облигаций, подобным тому, который пережила Япония в сентябре 2002 г.

(Президент взглянул в сторону секретаря Казначейства, который молча кивнул в знак согласия.)

Второй риск, который мы назвали, - это рынок государственных ценных бумаг, который отражает дефициты бюджета. Оглянитесь, чтобы вспомнить последовательность событий. Когда большое число компаний начинает сообщать о плохих доходах, инвесторы выбрасывают на рынок свои акции по низким ценам и бросаются на облигации корпораций. Затем, когда большее число компаний подвергается банкротству, инвесторы выбрасывают на рынок по низким ценам свои корпоративные облигации и бросаются покупать правительственные облигации. А теперь инвесторы обеспокоены, что мы действительно сделаем то, что сегодня предлагается здесь, и они шарахаются прочь от правительственных облигаций. Мы вытерпели не один обвал рынка, но мы не сможем выдержать обвал правительственных облигаций.

Административно-бюджетное управление (Office of Management and Budget, ОМВ) - одно из основных подразделений Исполнительного управления при президенте. Создано в 1921 г. как бюджетное бюро. Разрабатывает проект федерального бюджета на каждый год для представления на утверждение Конгресса США, контролирует исполнение бюджета. В состав ведомства входит Бюро федеральных закупок. Сотрудничает с Министерством финансов и Советом экономических консультантов в разработке налоговой политики. - Примеч. ред.

Я полагаю, что все помнят, что случилось в 1980 г.

Секретарь Казначейства. Но то был инфляционный период, что было плохо для облигаций. А сейчас мы имеем дефляционный период, что является для них поддержкой.

Джонстон. Но если владельцы государственных ценных бумаг нуждаются в наличных деньгах или боятся дефолта, они будут продавать независимо от инфляции или дефляции.

Третий фактор риска - это доллар. В течение нескольких лет доллар шел в гору, поэтому предполагается, что доллар силен, что он свободен от риска. Но это не так. Иностранные инвесторы держат около 1 трлн долларов в ценных бумагах Казначейства и агентств\ Помимо этого, они держат 2,9 трлн долларов в акциях американских корпораций. Плюс к этому, они держат 8 трлн долларов в других активах США. Они являются единственным крупнейшим собственником большинства категорий наших активов - это больше, чем имеют наши собственные банки, страхователи или любой другой отдельно взятый внутренний сектор. Если вы сделаете что-нибудь, что расшатает их доверие, если вы напугаете их хоть чем-нибудь, то берегитесь.

Риск снижения стоимости доллара

Президент. Принимая во внимание, как высоко находится сейчас доллар, можем мы позволить себе дать ему упасть на время? Действительно ли в этом есть риск?

Секретарь Казначейства. Господин Джонстон прав. Оглянемся назад, вернемся в последний уик-энд сентября 2002 г. Вспомните собрание Международного валютного фонда, проводившееся здесь, в Вашингтоне, на котором мы присутствовали. Что говорили все их эксперты? Что говорили все наши эксперты? Все они говорили одно и то же. Они говорили, что величайшей угрозой для мировой экономики являются не Аргентина или Бразилия. Это мы. Это риск того, что спад экономики США потянет вниз остальной мир - мир, который уже сейчас находится на краю обрыва, а в некоторых регионах и секторах уже падает вниз. Это риск падения доллара из-за нашего рекордного торгового дефицита, нашей рекордной опоры на иностранный капитал. Это риск того, что наши финансовые рынки как первоисточники большей части мирового капитала могут иссякнуть.

Имеются в виду правительственные агентства, занимающиеся различными ценными бумагами. - Примеч. ред.

Смотрите на это так: Здесь, дома, находясь лицом к лицу с нашими согражданами, мы делали и можем делать некоторые шаги, способные оказать некоторое влияние на их инвестиционное поведение. С помощью снижения налогов мы вложили в их карманы деньги, чтобы они могли больще тратить или покупать больше акций и облигаций. Мы снизили процентные ставки, чтобы они могли получать дополнительные кредиты под свои закладные, извлекать деньги из собственной доли капитала в недвижимости, а может быть и использовать какую-то часть всего этого для покупки дополнительного количества акций и облигаций. Если эти инструменты не действуют даже здесь, то представьте себе, что произойдет с иностранными инвесторами, которые владеют активами США! Начать с того, что мы никогда не имели инструментов влияния на них. Если они начнут продавать, то мы абсолютно ничего не сможем с этим поделать. Это было бы последним гвоздем в гроб нашего рьшка акций и, что еще хуже, нашего рынка облигаций.

Джонстон. Благодарю вас, господ1ш секретарь. Четвертый риск из тех, что мы определили, это рьшок недвижимости. Я возвращаю вас к первому вопросу: куда ушли деньги с рьшка акций? Да, конечно, в какой-то момент считалось, что большая часть этих денег была вложена в недвижимость. Но это только часть правды. Первичным источником денег для вложения в недвижимость всегда был долг по закладной, и сейчас мы имеем выдающийся общий долг по закладным, который приближается к 6 трлн долларов. Но он больше не растет. Итак, этот сектор слабеет, и если процесс продлится, то вы сможете послать прощальный поцелуй восстановлению экономики, и скажете «Привет» хроническому спаду, а может быть, и депрессии.

Но есть еще и пятый риск - деривативы. Мы мало о них знаем, но в них лежит суть проблемы. Это, по сути, неизвестный риск. Все, что мы знаем, это то, что если выразить его через номинальную стоимость деривативов, что, как полагают, преувеличивает масштаб проблемы, то их сумма в США близка к 50 трлн долларов, и, вероятно, еще 60 трлн за рубежом, то есть превышает стоимость всех приносящих проценты долгов в мире. Помимо этого, мы знаем также, что некоторые крупные банки США - Morgan Chase, Bank of America и Citibank - находятся в центре рынков деривативов. Главная беда в том, что, согласно данным ОСС, каждый из этих банков рискует по этому виду ценных бумаг на 100 или даже более процентов от величины своего капитала.

MetroBank. Знаете, господин Президент, я действительно очень раЭ, что мистер Джонстон указал на те риски, которые стоят перед нами, поскольку, по моему мнению, это раскрывает причины, по которым мы

сегодня здесь собрались. Возможно, что наша финансовая система не сможет выдержать продолжения спада на рьшках акций и облигаций, и поэтому мы должны принять все меры, чтобы этого не случилось.

Если мы не предпримем решительных шагов, то риски, которые пока, в основном, скрыты, выйдут на поверхность, лишив нас той степени контроля над рынками, при которой еще возможно было бы остановить цепную реакцию банкротств. Если рьшки акций упадут ниже недавних минимальных уровней, если экономика будет падать в течение еще хотя бы одного квартала, тогда фитиль прогорит. Одна, а может быть, и несколько бомб взорвутся с непредсказуемым результатом. Мы должны погасить тлеющий шнур уже сейчас! Мы должны найти способ - развернуть рынок.

Президент. Предположим, что мы временно закроем его. Мы уже серьезно думали над этим в 1987 г., верно? Мы фактически сделали это после 11 сентября, верно? Тогда мы остановили кризис. Мы можем остановить его и сейчас.

SEC. Мы не можем этого сделать.

Президент. Почему же?

SEC. Кризис 1987 г. длился 1-2 дня. Удар 11 сентября был внешним событием. Но не такова природа зверя, с которы.м мы имеем дело сейчас. Сейчас чудовище, стоящее перед нами, откормлено падением рынка акций, которое продолжается уже несколько лет. Каков будет рациональный смысл закрытия рьшка сейчас? Каков будет рациональный смысл последующего его открытия? Это сейчас слишком неопределенно. Мы должны иметь однодневный спад апокалиптического масштаба, чтобы оправдать закрытие. Но ведь мы как раз для того и собрались здесь, чтобы предупредить такое падение - любой ценой!

Президент. А как насчет резкого падения процентных ставок?

Председатель Федерального резерва. Мы и так уже снизили ставку, по которой ФРС дает кредиты коммерческим банкам, до основания, и это принесло нам мало пользы. Банк Японии снизил свои ставки до нуля, и это не принесло им ничего хорошего.

Президент. Еще больше снизить налоги?

Секретарь Казначейства. Нет. Дефицит бюджета уже вышел из-под контроля. Кроме того, на каждый доллар от снижения налогов, который мы отдаем гражданам, правительства штатов собираются наложить один или два доллара повышения налогов. Даже при самом благоприятном сценарии это будет холодный душ для налогоплательщиков.

Президент. Больше кредита и дешевых денег?

Председатель Федерального резерва. Это уже сделано.