физический капитал. Однако в случае человеческого капитала она убывает с ростом объема инвестиций, тогда как в случае иных активов (недвижимость, ценные бумаги, банковские депозиты и тп.) уменьшается мало или вообще не меняется. Поэтому стратегия рациональных семей будет такова: сначала инвестировать в человеческий капитал детей, поскольку отдача от него сравнительно выше, а затем, когда по мере убывания она сравняется с нормой доходности прочих активов, переключаться на инвестирование в них, с тем чтобы впоследствии передать их детям в дар или в наследство. Исходя из этого, Беккер установил важную закономерность: семьи, оставляющие наследство, осуществляют инвестиции в.,челове-ческий капитал детей в оптимальном размере, тогда как семьи, не оставляющие наследства, по большей части недоинвестируют в их образование.

В одной из позднейших работ (совместно с Н. Томсом) Беккер обратился к другому аспекту этой проблемы, попробовав оценить, насколько устойчиво экономическое неравенство во времени, те. в какой мере оно передается из поколения в поколениеЛ Проанализировав данные по нескольким индустриально развитым странам, он пришел к заключению, что коэффициент трансмиссии неравенства в заработках по всем каналам - как генетическим (дети одаренных родителей, как правило, наследуют лучшие способности), так и социокультурным (выходцы из богатых семей получают лучшее образование, располагают более обширными связями) - составляет примерно 0,3. Это означает, что если у кого-то заработки в два раза выше средних, то у его сына они будут выше средних (для его поколения!) лишь на 30%, у его внука - на 9% и тд. Другими словами, экономические преимущества сходят на нет на протяжении жизни примерно трех поколений - от деда к внуку. Правда, противоположное движение - подъем выходцев из бедных семей к среднему уровню - может совершаться медленнее, а неравенство в доходах от собственности в гораздо большей мере передается из поколения в поколение. Тем не менее полученные Беккером результаты можно расценить как свидетельство поразительно высокой вертикальной мобильности, характерной для современных западных открытых обществ.

Новая теория потребления

Столь же революционизирующим оказалось и воздействие "новой теории потребления", сформулированной Беккером в статье "Теория распределения времени". В ней отвергалась жестокая дихотомия между работой и досугом. Нерабочее время нельзя считать полностью свободным, поскольку значительная его часть посвящается особому виду деятельности - "домашнему хозяйствованию". Необходимо поэтому различать "товары" (goods), приобретаемые на рынке, и "потребительские блага" (commodities), являющиеся конечным продуктом деятельности в домашнем секторе и фактическим источником полезности. Спрос предъявляется

Becker G.S., Tomes N. Human Capital and the Rise and Fall of Families Journal of Labor Economics. 1986. Vol. 4. N 3. Pt. 2. SI-S39.

* Becker G.S. A Theory of the Allocation of Time Economic Joumal. 1965. Vol. 75. N 299. (Cm. наст, изд., разд. 4.)

не на рыночные товары сами по себе, а на извлекаемые из них полезные эффекты, или атомарные объекты выбора, по терминологии Беккера. В конечном счете потребителей интересует не мясо, а бифштекс, не пылесос, а убранная комната, не обучение хорошим манерам, а вежливый ребенок.

Беккер отказался от традиционного для экономической теории представления о семье как потребительской единице, состоящей из одного человека. В его трактовке она предстает как производственная единица, включающая несколько участников, - как мини-фабрика, которая с помощью "производственных факторов" (рыночных товаров, времени членов семьи, других ресурсов) выпускает "конечную продукцию" (базовые потребительские блага). Скажем, сон - это результат производственного процесса, где в качестве используемых факторов выступают жилище, постель, время, тихая музыка, снотворные препараты и тд. Производство таких благ может строиться с применением различных технологий: питаться можно дома или в ресторане, убирать комнату самому или нанимать прислугу, и выбор между ними будет зависеть от дохода семьи и от цен на соответствующие "факторы производства". Ключевым для домашнего производства ресурсом оказываются затраты человеческого времени. Как и в случае образовательных инвестиций, показателем ценности времени в домашнем секторе могут служить потерянные заработки.

Поскольку базовые блага в отличие от рыночных товаров не покупаются и не продаются на рынке, а производятся самими потребителями, для них не существует явных (денежных) цен, а есть только неявные (теневые) цены, которые определяются полными издержками их производства. Так как полная цена базового блага зависит от цены и затрат времени потребителя, от цен и затрат необходимых для его изготовления рыночных товаров, а также от технологии его производства, то различия в любом из этих параметров будут вести к различиям в его полной цене. Даже в условиях совершенной конкуренции на рынке "обычных" товаров разные потребители могут платить за одно и то же конечное потребительское благо сильно различающиеся цены. Для него будет наблюдаться не одна цена, а множество цен, разных для различных домохозяйств.

Объясняется это тем, что цена времени варьируется для разных людей и для разных календарных периодов. Для женщин она (обычно) ниже, чем для мужчин, для бедных - ниже, чем для богатых, для безработных - ниже, чем для занятых, для рантье - ниже, чем для работников, и тд. Отсюда следует любопытный вывод, что фирмы могут сокращать цену конечных потребительских благ, не снижая при этом цен на производимые ими рыночные товары. Для этого им нужно предпринимать шаги (такие, например, как ускорение обслуживания клиентов или продажа товаров по выходным дням), которые сокращали бы время поиска или его стоимость для потребителей.

Такой подход приводит к переосмьюлению самих понятий "цена" и "доход". Цена любого блага распадается как бы на две части - явную, рыночную (плата при покупке мяса) и неявную, временною (ценность времени, пошедшего на приготовление бифштекса). Соответственно "полный доход" семьи складывается из явного, денежного дохода и потерянных заработков, недополученных из-за отвлечения ее членов на работу по дому. Поведение семьи становится возможным описывать в терминах, хорошо знакомых каждому экономисту, - эффектов дохода и замещения.

Так, Беккер показал, что повышение заработной платы будет вызывать эффект замещения двух типов. Первый - это стандартный эффект замещения, связанный с перераспределением времени от нерыночных видов деятельности ("до-

суг" в традиционной теории потребления) к работе на рынке. Второй - это новый эффект замещения, связанный с изменениями в структуре полных цен на различные базовые потребительские блага. Повышение заработной платы будет вызывать относительное удорожание времяемких благ и относительное удешевление товароемкихблаг, подталкивая к замещению первых вторыми. Усиливая друг друга, эти эффекты будут вести к сокращению времени, посвящаемого потреблению, и увеличению времени, посвящаемого работе.

Беккеровская теория помогает понять множество самых разнообразных фактов из повседневной жизни: почему богатые люди предпочитают есть в ресторанах, а не готовить еду дома; почему обычно по магазинам ходят женщины, а не мужчины; почему с ростом заработков люди начинают покупать дорогостоящее домашнее оборудование, сберегающее их время, и нанимать домашнюю прислугу; почему в семьях, где жены много зарабатывают, мужчины предпочитают работу с более короткой продолжительностью и хд. Она позволяет объяснять различия в уровнях активности на рынке труда между мужчинами и женщинами, распределение времени членов семьи в зависимости от их производительности в домашнем секторе, последствия применения более совершенного бытового оборудования и др. Скажем, расширение возможностей занятости для женщин и повышение оплаты их труда на рынке равнозначно фактическому удорожанию благ, производимых ими в домашнем хозяйстве. А это должно вызывать замещение более время-емких видов домашней деятельности менее времяемкими и вести к общему перераспределению их времени в пользу рыночной деятельности.

Данный подход составил теоретическую основу "экономики домашнего хозяйствования", еще одного раздела экономической теории, сложившегося во многом благодаря новаторским разработкам Беккера.

Экономический анализ преступности

Ярким примером "экономического империализма" стала статья Беккера "Преступление и наказание: экономический пoдxoд".

Широко распространено мнение (особенно среди социологов), что преступники - это либо психичес1)[и нездоровые люди, либо пассивные жертвы неблагоприятной социальной среды те. что их поведение определяется экзогенными факторами (биологическими ил>1 социальными), которые они не в силах контролировать. Если так, то преступления нельзя считать результатом свободного, сознательного и рационального выбора, а значит, наказаниями здесь мало что можно изменить: бороться с этим явлением нужно путем реабилитации преступников.

В своем анализе преступности Беккер исходит из диаметрально противоположной установки. Для него преступники - не психопатологические типы и не жертвы социального угнетения, а рациональные агенты, предсказуемым образом реагирующие на имеющиеся возможности и ограничения. Они также стремятся к максимизации ожидаемой полезности и с этой точки зрения их поведение ничем не отличается от поведения других людей.

Becker G.S. Crime and Punishment: An Economic Approach Joumal of Political Economy 1968. Vol. 76. N 2. P. 169-217. (См. наст, изд., разд. 8.)

Выбор преступной профессии он трактует как нормальное инвестиционное решение в условиях риска и неопределеннрсти. Следовательно, уровень преступности должен зависеть от соотношения сопряженных с нею выгод и издержек (как денежных, так и неденежных).

Выгоды, получаемые преступниками, определяются разностью между доходами от нелегальной и легальной деятельности. Это объясняет, почему склонность к таким преступлениям, как кража или грабежи, чаще проявляют выходцы из бедных семей, безработные и лица с низким уровнем образования. Таким образом криминальное поведение оказывается тесно связано с предшествующими инвестициями в человеческий капитал (уровнем образования и подготовки).

Что касается издержек преступной деятельности, то главный их компонент связан с перспективой наказания. Это та "цена", которую в случае неудачи приходится платить преступникам за свой профессиональный выбор. Экономический подход предполагает, что спрос на криминальную деятельность эластичен по цене, так что подобно потребителям или работникам преступники предсказуемым образом реагируют на изменения в ценах. При прочих равных условиях чем выше вероятность поимки и суровее наказание, тем выше издержки преступной деятельности, тем слабее стимулы ею заниматься и тем меньше преступников.

В конечном счете уровень преступности будет определяться разностью между доходами от легальной и нелегальной деятельности, вероятностью поимки и осуждения, тяжестью наказания и тд.° Эквивалентность наказания ценам лишает смысла традиционное разграничение между преступлениями страсти и экономическими преступлениями, поскольку нет никаких оснований полагать, что первые должны быть менее эластичными по цене, чем вторые (те. слабее реагировать на изменения в уровне наказаний). Возможно, самый спорный вывод из экономического анализа преступности состоит в том, что введение смертной казни за убийства скорее всего будет вести к сокращению их числа. Можно сказать и так, что беккеровский подход подтверждает то, что подсказывает простой здравый смысл: система уголовных наказаний выполняет свое предназначение, оказывая на преступность сдерживающий эффект и снижая ее масштабы.

Беккер установил также, что, когда речь идет об индивидах с выраженной склонностью к риску (а именно к этой категории относится большинство преступников), повышение вероятности задержания оказывается намного более эффективным средством предупреждения преступности, чем увеличение сроков заключения. Кроме того, он показал, что лица с высоким образованием более склонны к преступлениям, требующим значительных денежных затрат, а лица с низким образованием - к преступлениям, требующим значительных затрат времени. Для первых более тяжким наказанием будет тюремное заключение, тогда как для вторых - выплата денежной компенсации (определяющим является опять-таки фактор потерянных заработков). С точки зрения эффективности преимущества денежных выплат заключаются как в том, что они обеспечивают компенсацию жертвам преступлений, так и в том, что они сберегают ресурсы общества, необходимые для содержания преступников в местах заключения.

Поэтому, например, высокий процент рецидивизма не должен удивлять, поскольку ожидаемая продолжительность "отсидок" учитывается преступниками заранее, в момент выбора сферы деятельности.

Еще один интересный результат касается определения оптимальной величины денежных выплат за совершенные преступления. Согласно Беккеру, она должна быть достаточной для того, чтобы полностью компенсировать, во-первых, прямые издержки, которые приходится нести жертвам преступлений, и, во-вторых, косвенные издержки, которые приходится нести обществу при задержании и осуждении преступников.

Разработанный Беккером экономический подход к преступности завоевал широкую популярность и стал применяться при анализе самых различных разделов законодательства и, более того, даже при вынесении судебных решени1: .

Позитивная теория экономической политики

Последовательно раздвигая границы экономического анализа, Беккер не мог оставить без внимания другую важную сферу внерыночной активности - сферу политики. Он был одним из первых экономистов, указавших, что обнаружение "провалов" рынка (излюбленное занятие представителей нормативной теории благосостояния) нельзя считать достаточным аргументом, свидетельствующим о необходимости вмешательства государства". Нужна позитивная теория политики, которая объясняла бы, как коллективные решения, принимаемые от имени государства, способны влиять на благосостояние общества в реальной жизни.

К активной разработке такой теории экономисты обратились в 1960-е-1970-е гг (достаточно вспомнить школу общественного выбора, экономическую теорию регулирования, модели политико-делового цикла и др.), причем огромный вклад в ее развитие был внесен самим Беккером.

Пожалуй, самой характерной чертой экономической истории XX в. можно считать длительную, устойчивую тенденцию к непрерывному разрастанию государства и увеличению объемов перераспределяемых через него ресурсов. Причины этой тенденции до конца не ясны и остаются предметом острых споров. Для ее объяснения Беккер предложилигинальную модель политической конкуренции между группами давления, борющимися за возможность с помощью государства перераспределять доходы существа в свою пользу.

Беккеровский анализ [начинается с чисто перераспределительного случая, когда с одной группы (налогоплательщики) взимаются налоги, которые в виде трансфертов направляются затеи lio государственным каналам другой группе (по-

" Becker G.S. CompetitionandDemocracy Journal of Law and Economics. 1958. Vol. 1. N 1. P. 105-109. Стоит отметить, что к нормативному подходу к экономической политике, к попыткам вырабатывать конкретные рекомендации для государства исходя из абстрактных теоретических моделей Беккер всегда относился с нескрываемым скептицизмом.

Вескег G.S. А Theory of Competition Among Pressure Groups for Political Influence Quarterly Joumal ofEconomics. 1983. Vol. 47. N 3. P 371~-400; Becker G.S. Pressure Groups and Political Behavior Capitalism and Democracy: Schumpeter Revisited / Ed. by R.D. Сое, C.K. Wilbur Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame Press, 1985 (перевод этой работы включен в настоящее издание, разд. 9.); Вескег G.S. Public Policies, Pressure Groups, and Dead Weight Costs Joumal of Public Economics. 1985. Vol. 28. N 2. P 329-347.

лучатели субсидий). Поскольку государство трактуется как нейтральное передаточное устройство, между величиной собранных налогов и величиной выданных субсидий соблюдается строгое равенство. Однако эти денежные потоки могут не соответствовать ни действительным (полным) издержкам налогоплательщиков, ни действительным (чистым) выгодам получателей субсидий. Налогообложение способно вносить серьезные искажения в размещение ресурсов (подрывать стимулы к труду, инвестициям и тд.). С учетом этих потерь в эффективности (так называемых "омертвленных издержек") полные издержки, которые несут налогоплательщики, могут намного превышать выплаченную ими сумму налогов. Не менее серьезными искажениями в размещении ресурсов чревато и предоставление субси- -дий, так что чистый выигрыш их получателей также может оказываться гораздо меньше полученной ими суммы трансфертов. С увеличением объема перераспределяемых через государство средств омертвленные издержки, порождаемые как налогообложением, так и субсидированием, имеют тенденцию нарастать ускоренным темпом.

По Беккеру, равновесие на политическом рынке будет достигаться тогда, когда политическое влияние одной группы окажется уравновешено политическим влиянием другой. Поскольку денежные потоки налогов и субсидий совпадают, конкуренция между группами давления за политическое влияние может быть охарактеризована как игра с нулевой суммой. Однако с учетом омертвленных издержек, которые она порождает ее следовало бы определить как игру с отрицательной суммой. Новизна и оригинальность подхода Беккера связаны с трактовкой как раз этого фактора.

При наличии омертвленных издержек величина полных потерь налогоплательщиков неизбежно превышает величину чистых выгод получателей пособий. Это решающим образом сказывается на результатах борьбы за политическое влияние. В качестве условного примера предположим, что повышение налогов на 1 долл. оборачивается для каждого отдельного плательщика полными потерями в размере 100 долл., тогда как увеличение субсидий на 1 долл. обеспечивает каждому отдельному получателю чистый выигрыш в размере 10 центов. Ясно, что при прочих равных условиях налогоплательщики станут затрачивать намного больше времени, усилий и средств, чтобы оказать давление на государство и помешать принятию этого решения, чем получатели субсидий - чтобы его "пробить".

Из беккеровского анализа политической конкуренции следуют достаточно неожиданные выводы, во многом идущие вразрез с господствующими в этой области исследований представлениями (в каком-то смысле их можно рассматривать как вызов теоретикам школы общественного выбора). Так, выясняется, что обе группы будут заинтересованы в том, чтобы перераспределительная активность государства протекала с наименьшим ущербом для эффективности. Действительно, при заданном объеме сбора налогов переход к более эффективным методам их взимания будет снижать полные издержки для налогоплательщиков. При снижении издержек давление с их стороны начнет ослабевать, что откроет возможности для увеличения субсидий. В итоге переход к методам налогообложения, вызывающим наименьшие потери в эффективности, будет отвечать интересам обеих групп.

Сходная аргументация применима и к тем направлениям государственной политики, которые непосредственно улучшают или ухудшают благосостояние общества (те. не могут быть описаны в терминах игры с нулевой суммой). Нетрудно убедиться, что при рассмотрении мер, направленных на преодоление "провалов"