I РАЗДЕЛ II. IMBEfllEHE ДРАИЕМЫ ВТДЕЛЫЫХ СВЩЙЛЫЫХ I ГУМЖШТЖРМЫХ Ш

лением ресурсов и система, в которой первоначальное распределение ресурсов в высшей степени поляризовано.

Таким образом, критерий Парето сам по себе - как инструмент сравнения состояний системы в интервале от исходно заданного до равновесного - этически нейтрален. Иначе обстоит дело с применением этого критерия в конкретных условиях. Тот, кто использует принцип Парето-улучшений, должен отдавать себе отчет в том, что тем самым неявно он выражает согласие с исходным распределением ресурсов в качестве отправной точки анализа. Такое согласие (или, соответственно, несогласие) и есть акт этического выбора, основанный на определенных ценностных установках.

В этом отношении обращение к принципу Парето-улучшений как критерию оценки экономических изменений не освобождает экономиста от бремени этического выбора. Ценность критерия лишь в том, что он более четко очерчивает область такого выбора. Именно дискуссии вокруг теории Парето-оптимальности позволили лучше осознать этическую природу утилитаристской доктрины межличностных сопоставлений с ее возможными уравнительными выводами, равно как и консервативную ценностную установку, скрытую в доктрине Парето-улучшений. Это стимулировало поиск новых подходов к этическим основаниям распределительной политики, среди которых особый интерес для экономистов представляет теория справедливости американского философа Джона Ролза.

Теория Ролза - яркий пример нормативной концепции. Но в ней тесно взаимосвязаны этические и экономические аргументы. Ролз апеллирует к ценностям, понятным человеку современного западного общества и стремится выработать на их основе такие принципы общественного устройства, которые бы разрешили вечную проблему сочетания социальной справедливости и экономической эффективности.

Первое условие справедливого общества, по Рол-зу, - равное право каждого на свободу, совместимое с таким же правом для других. Вместе с тем Ролз исхо-

См.: Ролз Д. Теория справедливости. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1996.

ГЛАВА 3. IMOCOIBl I МЕТВДВЛВГВЯ 3X0BBMI4ECIBi НАУК!

дит из того, что полностью устранить социальное неравенство между людьми невозможно, и разделяет мнение, что уравниловка подрывает стимулы к активной и эффективной деятельности.

В поисках разумного ценностного компромисса Ролз предлагает взглянуть на проблему с необычной гипотетической точки зрения, которую он называет «начау\ьной позицией». Это позиция человека, которому не дано знать его предстоящую жизнь (она скрыта «завесой неведения»), но дано определить тип общества, в котором эту жизнь предстоит прожить. В этой позиции все равны в своем незнании будущего, и это дает возможность каждому быть одинаково рациональным и взаимно бескорыстным. Тем самым открывается путь к соглашению о принципах свободного и справедливого общества.

Согласно Ролзу, в такой ситуации каждый рациональный человек, сознающий что он не защищен от угрозы оказаться на дне жизни, предпочтет снизить до минимума тяготы подобной судьбы и выскажется за такое социальное устройство, которое предусматривает максимально возможную поддержку для обездоленных. Так Ролз подходит к принципу, который стали называть принципом ролзианской справедливости. В соответствии с этим принципом допустимым считается только такое неравенство, которое «максимизирует минимум», т. е. тот уровень доступности основных благ, который обеспечивается наиболее обездоленной части общества. По критерию Ролза, несправедливым окажется не только общество, где улучшение положения сильных членов общества не ведет одновременно к улучшению положения слабых. Той же оценки заслуживает и общество, где неравенство компенсируется в такой мере, что подрываются стимулы сильных членов общества к активной деятельности, и обездоленные тем самым лишаются потенциального источника средств, необходимых для их поддержки.

5.2. Экономика этики

До сих пор речь шла об этически значимых посдедг-ствиях экономических процессов, в особенности связанных с распределением общественного богатства и 405

I mm II- MIIOCOIEXNE ОРОбЯЕМЫ ОТДЕЛЬНЫХ СОЩЙЛЬМЫХ» ГУМЖНШРМЫХ mi

доходов. Но этические нормы встроены и в само экономическое поведение. Начиная с Адама Смита, экономисты строили свои рассуждения на предположении, что человек ведет себя эгоистично (во всяком случае, в хозяйственных делах), но все же цивилизованно, в соответствии с принятыми культурными нормами (не допускающими, например, прямого насилия, обмана, вероломства ИТ. п.). Так, выше отмечалось (разд. 3.2.), как важна для экономического процветания атмосфера доверия в деловых отношениях. Доверие необходимо для стабильного функционирования кредитно-денежной системы; оно экономит время и снижает издержки при заключении деловых контрактов и т. д.

К сожалению, предпосылка о благонамеренном поведении экономических агентов не всегда соответствует действительности. Появление в арсенале экономической теории такого понятия, как «оппортунистическое поведение», ознаменовало собой отказ от этой предпосылки. Современный «экономический человек» может заниматься вымогательством, скрывать важную информацию, нарушать принятые обязательства, отлынивать от работы и т. д. Это, в свою очередь, предполагает ответные действия со стороны контрагентов: надзор за ходом выполнения контрактов, премии за добросовестную работу, судебные тяжбы и др. Из чего следует, что уровень деловой и трудовой этики в обществе имеет прямые экономические последствия: влияет на уровень издержек производства и, следовательно, на конкурентоспособность продукции на рынке. Значимость этого фактора нетрудно оценить по расходам современных российских фирм на охранные службы. Не менее известный факт - обратная зависимость инвестиционной привлекательности стран и регионов от степени коррумпированности местных чиновников.

Вопрос о том, на какое поведение - благонамеренное или оппортунистическое - следует ориентироваться в теоретическом моделировании экономических явлений и практике институционального реформирования, высвечивает еще одну грань в отношениях экономики и этики. Оказывается, что это не только вопрос факта, - какой тип поведения преобладает. Это еще и вопрос ценностной установки: что исследователь, или законодатель, считает нормой, а что - отклонением от