назад Оглавление вперед


[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [ 13 ] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27]


13

I mm 11- атлвсадскиЕ ирведемы щедьньи евцшьйых н шмйймтдрдш mi

теорию с машиной в фабричном производстве: получалось, что теория Н5гжна там и постольку, где и поскольку есть рутинная научная работа, допускающая «механизацию».

Субстантивные, собственно содержательные исследования (не связанные с разработкой инструментария), выступали как исследования, основанные на применении «заготовленного» инструментария. Они были призваны «проливать свет на практические вопросы», т. е. быть тем, что сегодня принято называть прикладными исследованиями.

Фактически Маршалл разделил экономическую науку на фундаментальную и прикладную, отождествив фундаментальную компоненту с разработкой аналитического инструментария. В этой структуре не нашлось места для фундаментальных исследований другого типа - ориентированных на формирование общей онтологической картины экономики, на сущностное осмысление новых явлений и фактов. И не случайно: Маршалл явно не доверял таким построениям. Урок естествознания он видел в том, что «физические науки претерпевали медленное развитие до тех пор, пока выдающийся, но нетерпеливый гений греков настойчиво искал единую основу для объяснения всех физических явлений, а быстрый прогресс этих наук в современную эпоху происходит благодаря разделению широких проблем на их составные части».

Свою исследовательскую стратегию он пояснял образом «цепочеклогического вывода»: «...функция анализа и дедукции в экономической науке состоит не в создании нескольких длинных цепей логических рассуждений, а в правильном создании многих коротких цепочек и отдельных соединительных звеньев».

Маршалл адресовался не столько к экономической науке, сколько к науке в экономическом познании. Последняя и складывается из множества «коротких цепочек» точного, твердо установленного знания, или частных теорий. Этот взгляд нашел классическое вы-

Маршалл А. Принципы экономической науки. Т. 3. М.: Прогресс, 1993. С. 208. 38 Там же. С. 212.



ГЛАВА 3. QNflBCBQNB I МЕТВДВЛВГВЯ ЭЯВВВМВЧЕНВ! НАУКВ

ражение в знаменитой метафоре Джоан Робинсон, назвавшей экономическую теорию «ящиком с инстру-мeнтaми»-.

Как выбрать нужный инструмент из такого «ящика»? В маршаллианской экономике такой выбор вообще не относится к компетенции науки: ответственность науки не идет дальше рутинных аспектов экономического поведения, в то время как наиболее сложные вопросы, возникающие в хозяйственной жизни, остаются в сфере компетенции здравого смысла.

С утверждением теории Маршалла в качестве «мейнстрима» экономической науки XX в. развитие последней пошло по его сценарию. Быстро углублялась дифференциация и фрагментация экономических знаний, С начала XX в. при активной роли самого Маршалла резко ускорился процесс институционализации экономической науки: создавались университетские кафедры, началась и быстро расширялась специализированная подготовка студентов, учреждались научные журналы и исследовательские центры.

Заложенная Маршаллом кембриджская традиция получила развитие в методологической доктрине крупнейшего экономиста XX в. Д.М. Кейнса. Следуя за Маршаллом, Кейнс называл экономическую теорию «ветвью логики». Он не верил в продуктивность попыток строить ее по образу естественных наук. Методологическое кредо Кейнса наиболее четко выражено в его письме к Р. Харроду (1938):

«Экономика - это наука мышления в терминах моделей в сочетании с искусством выбирать модели, релевантные в современном мире... Цель модели - отделить действующие относительно долго или относительно неизменные факторы от преходящих или колеблющихся, чтобы разработать логический способ размышления о последних и понимать процессы, которые они порождают в конкретных случаях... Хорошие экономисты редки, поскольку дар использовать «бдительное наблюдение» для выбора хороших моделей, хотя и не требует высокоспеци-

Робинсон Дж. Теория несовершенной конкуренции. М.: Прогресс, 1980.



I РАЗДЕЛ II. ДИтРСАШСХЖЕ ДРЯЕЯЕМЫ ВТДЕДЬЖЫ» СВЩйИЬНЫХ II П(МйНИТйРИЫХ ИДУ»

ализированных интеллектуальных навыков, оказывается весьма редким».

4.4. Влияние неонозитивиэма

Начиная с 30-х гг. XX в. в экономическую науку проникают новые методологические установки, основанные на идеях неопозитивизма и попперианства. Внимание сфокусировалось на проблеме демаркации, или - иными словами - отграничения научного знания от знания ненаучного. Научным стало признаваться только эмпирически проверяемое знание; к теории стали относиться скорее инструментально - как к эвристическому средству получения новых эмпирических обобщений. В своем стремлении обеспечить достоверность знания неопозитивизм выделил три основных условия научности: для «чистой теории» - логическую строгость; для эмпирического знания - надежное (проверяемое) соответствие данным опыта; для конкретной научной дисциплины - наличие четких правил «перевода» с языка теории на язык наблюдения, и наоборот.

Последнее условие оказалось особенно жестким для экономической науки. В результате наличие разных критериев научности для разных компонентов знания даже в рамках неоклассического «мейнстрима» дало толчок к усилению разрыва между теоретическим и эмпирическим знанием.

Одним полюсом притяжения стала «чистая теория», эпистемологически опирающаяся на рационализм в его различных проявлениях, другим - прагматический сектор науки, а также эконометрика - область исследований, в наибольшей мере отвечающая методологическим нормам эмпирицизма.

Традиционными для экономической теории были умеренно рационалистические установки, восходящие к методологии Д.С. Милля. Настаивая на том, что теория должна пользоваться абстрактным методом, Милль и его последователи в XX в. (Ф. Найт, Л. Роббинс) были, тем не менее, «эмпирическими априористами» (Й. Клант),

Цит. по: Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют. М.: НП «Журнал Вопросы экономики», 2004.

[Старт] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [ 13 ] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] [22] [23] [24] [25] [26] [27]